Воспоминания Ивана Александровича ПЕТРОВА — это живые страницы истории, и дороги они нам тем, что рассказывают о детях, переживших Великую Отечественную войну.
Я родился в 1931 году в Новосибирской области, а через год мы переехали в Абакан. Жили на Нижней Согре. У меня было семь братьев. Отец работал в паровозном депо. Жил он у своего друга на квартире в городе, так как поездные бригады вызывали в любое время суток, а женщины-вызывальщицы не могли пешком ходить на Согру.Объявление о войне 22 июня 1941 года я слушал на колхозном рынке: на крыше одного из магазинов были огромные чёрные громкоговорители. Я стоял в гуще людей вместе с мамой. Как сейчас помню: после передачи толпа замерла, и только через некоторое время рынок огласился рёвом. Потом народ стал расходиться. Нам тоже надо было успеть переправиться на пароме через реку Абакан. На следующий день мама снова взяла меня с собой на рынок, так как надо было сделать запас продуктов хотя бы на первое время. Но, увы, в магазинах уже всё убрали, кроме хлеба, соли и спичек. А через несколько дней исчезло и это…Поездные бригады почти не бывали дома. Мама обратилась к руководству паровозного депо с просьбой — дать хоть какой-нибудь угол в городе. И нам дали квартиру с подселением в двухэтажном деревянном доме. По соседству с нами жила семья знаменитого машиниста Фёдора Фёдоровича Полдникова. И с его сыном, Виктором, мы стали большими друзьями. С огромным желанием собирали заметки из газет про войну и лепили их на стены. Частенько бегали в областной Дом культуры смотреть фронтовые кинохроники. Учились мы в школе № 30. А когда её отдали под госпиталь, нас перевели в здание старого краеведческого музея (на этом месте сейчас фонтан, что возле администрации Абакана).Мы с Витькой решили бежать на фронт. Собрали, сколько смогли, сухарей, жмыха, непонятно из чего лепёшек. Дождавшись начала месяца и получив хлебные карточки, мы бежали из города. Но доехали только до станции Зима. Грязных и голодных нас сняли с поезда и привели в железнодорожное отделение. Пришлось всё рассказать. Нас помыли, накормили и… отправили под конвоем женщины-милиционера в Абакан. Но самое позорное нас ожидало в школе. Директор, Пётр Петрович, выстроил во дворе всех учеников и стал нас с Витькой срамить: «Вы дезертиры школы!» Вот так закончилась наша военная эпопея.Очень тёплые воспоминания я храню о моей любимой учительнице Валентине Захаровне. Она столько со мной намучилась! Учился я хорошо, однако частенько хулиганил. Но один случай в корне изменил её отношение ко мне. Как я уже говорил, мы учились в здании музея. И не могу припомнить, почему Валентина Захаровна (вместо военрука?) построила наш класс и стала объяснять правила обращения с боевой винтовкой, которую доверила держать мне. Конечно, она была не заряжена, но штык приставлен. И, откуда ни возьмись, появился находившийся на лечении мужчина (он был изрядно выпивший и, видимо, шёл в госпиталь, ходячих отпускали на прогулки). Подойдя к Валентине Захаровне, он начал к ней приставать и неожиданно повалил на землю. В один миг я бросился к ним и ударил мужчину прикладом по голове. Он упал, а Валентина Захаровна встала с земли… Класс же продолжал громко кричать. Потом подоспевшие на помощь взрослые скрутили мужчину и увели. Но после того, обращаясь ко мне, учительница всегда отводила взгляд в сторону. Видимо, у неё никак не укладывалось в голове, что я, хулиган, первым пришёл к ней на помощь.К сожалению, незадолго до окончания учебного года мне пришлось бросить школу (как уже говорил, у меня семь братьев, и жить нам было тяжело, а отец на фронте пропал без вести…). Я работал чистильщиком обуви на железнодорожном вокзале, возил вещи пассажиров на ручной тележке… И, сколько себя помню, всегда хотел есть.Была у нас в Абакане артель «Восход». А в ней — маслобойка, крупорушка, пимокатный цех и мастерская по изготовлению деревянных ложек, в которой работали дети и один старик. Не помню, платили ли нам зарплату, но хлебную карточку давали рабочую (500 граммов), а ещё в глиняных чашках пшеничную кашу.Продукцию артели отправляли в армию. В здании висел лозунг: «Всё для фронта! Всё для Победы!» Но наш цех почему-то закрыли. И я устроился на работу в железнодорожный ресторан. Каждое утро развозил на лошади «буфеты» по точкам, вечером собирал их, а днём доставлял, куда нужно, директора. Работа мне понравилась. К тому же кто-нибудь иногда давал поесть. Да и ресторан недорого продавал галушки — по порции на человека.Но пришла осень, и нас — пятерых девчат, старика-конюха и меня — отправили в колхоз на уборку хлеба. Вот тут-то мы и хватили мурцовки. Меня поставили коногоном на лобогрейку, старика — скидывать срезанные колосья, а девушки должны были вязать снопы и составлять их в суслоны. Когда скосили весь хлеб на бригаде, меня послали возить зерно с тока на пристань, где стояла баржа. День я возил пшеницу, а ночь — скирдовали. Я возил снопы — словом, ел и спал на ходу. Домой нас увезли поздней осенью. Дали понемногу пшеницы, муки и хлеба… А ещё я привёз из колхоза миллион вшей. Мама сняла с меня всю одежду и положила в холодные сени. Утром младший брат надел мою фуфайку, но вши буквально заели его. Пришлось всё сжечь. Причём от костра шёл такой треск, будто орехи лопались. Я устроился в Заготзерно. Развозил на лошади уголь по домам рабочих, убирал мусор. Работы было много.
И вот май сорок пятого. Победа! Со слезами на глазах абаканцы радовались ей. А вместе с ними и мы — дети. А в сорок седьмом отменили карточную систему… Целых шесть лет мы не ели настоящего хлеба. А тут можно есть его сколько хочешь!
Галина ИВАНОВА, Абакан