“Битва за камень”, так примерно обозначилась суть истории, которую мы рассказали месяца два назад (“Хакасия” от 30 мая 2012 года). Напомню, что в тот раз мы изучали вопрос: можно или нельзя вывезти в Китай нефритовый камень весом в 7300 килограммов, добытый на территории Красноярского края? Та дилемма до сих пор остается неразрешенной, а мы тем временем столкнулись с новым вопросом: что нам делать с этим серебром?
Геолог бывшим не бывает
Согласитесь, звучит неплохо, интригующе и таинственно. Сразу возникает целый рой сопутствующих любопытств: при чем тут серебро?, что за серебро?, откуда серебро?
И благодарить за такое возбуждение нервных клеток мы должны Юрия Абросимова, жителя села Боград. Прочитав в “Хакасии” статью о нефритовом камне, он разыскал меня по телефону и прямо в лоб вылепил: “Если мы бьемся за то, чтобы признать семитонный валун нефрита культурной ценностью и государственной собственностью, то почему ту же самую одежду не примерить на самородок серебра весом в 40 килограммов! Тем более, что там речь идет фактически о поделочном камне, а тут — о драгоценном металле?!”
Надо сказать, что подобным информативным тараном Юрий Георгиевич в первый момент меня слегка ошарашил, так что пришлось собраться, тряхнуть мозгом, подробно расспросить и договориться о встрече.
Встретились, пообщались, и вот что следом выяснилось.
В 2009 году в СМИ прошло официальное сообщение о том, что сотрудники МВД по Хакасии изъяли на Сорском ГОКе самородки серебра общим весом 144 килограмма. При этом самый крупных из них потянул на 40 килограммов.
Да, мимо меня это сообщение просочилось совершенно незаметно, а вот Юрий Абросимов вцепился в него мертвой хваткой профессионала. Понятно, что в Бограде он известен как бывший работник районной администрации, но изначально Юрий Георгиевич все-таки геолог. В 1981 году окончил Томский государственный университет по специальности “геологическая съемка, поиск и разведка полезных ископаемых”. Двадцать лет проработал в местности, называемой Магаданом, искал золото, серебро, ртуть, олово. Поэтому о предмете сегодняшнего разговора знает отнюдь не понаслышке. Что называется, лично держал в руках и потому цену таким находкам знает!
Серебряный тротуар
И все-таки, прежде чем удивиться самому факту наличия на промышленном предприятии неучтенных серебряных самородков, я решил немного изучить сам вопрос и понять, действительно ли Хакасии досталась уникальная находка или она из разряда типичных? Сложив в единое информацию, полученную от самого Юрия Абросимова, а также из специализированных журналов и вездесущего Интернета, удалось выяснить следующее.
Серебро химически более активно, чем золото, и по этой причине реже встречается в природе в самородном виде. Чаще всего речь идет о соединении с другими элементами, например, в виде минералов аргентита (серебряный блеск) и кераргирита (роговое серебро). Вот почему самородное серебро стало известно гораздо раньше, чем его научились извлекать из соединений.
И все же серьезные находки в истории серебра происходили. Если говорить только о документально подтвержденных фактах, то в 1477 году на руднике “Святой Георгий” (месторождение Шнееберг в Рудных горах в 40 — 45 километрах от города Фрайберг) был обнаружен самородок серебра весом 20 тонн. Глыбу выволокли из горной выработки, устроили на ней праздничный обед, а затем раскололи и взвесили.
В Дании, в музее Копенгагена, находится самородок весом 254 килограмма, обнаруженный в 1666 году на норвежском руднике Конгсберг. В настоящее время в здании парламента Канады хранится одна из добытых на месторождении Кобальт в Канаде самородных пластин серебра, имеющая вес 612 килограммов. Другая пластина, найденная на том же месторождении и получившая за свои размеры название “серебряный тротуар”, имела длину около 30 метров и содержала 20 тонн серебра. Однако, как уже было сказано, это скорее исключение, чем правило.
На территории России столь крупных образований такого драгоценного металла зафиксировано не было, поэтому самородок весом 40 килограммов можно смело отнести к уровню уникальных находок, которыми следует гордиться.
По словам Юрия Абросимова, в Хакасии серебряные самородки находили всегда. Речь, в частности, идет о россыпи “Беренжак”. Но те находки в самом приятном случае достигали веса в 415 граммов. Так стоит ли удивляться, что профессиональный геолог не смог пройти мимо столь выдающегося факта, который скромно прошел по разделу “Криминальная хроника” и принялся стучаться во все возможные двери.
Так в 2010 году Абросимов обратился с официальным письмом в министерство культуры и министерство экономики Хакасии, в управление по недропользованию по РХ и прочие ведомства.
— Увы, — замечает Юрий Георгиевич, — при всем богатстве и разнообразии рудных месторождений России мы не можем похвастаться серебряными самородками, подобными мексиканским, чешским и германским. За последние сто лет можно указать лишь на три стоящие находки, которые произошли в Якутии, в Казахстане и, заметьте, в Хакасии.
Но если Якутия и Казахстан гордятся добытыми самородками и уже объявили их своим культурным достоянием, то почему Хакасия так равнодушно отнеслась к своей удаче? Ведь по сути изъятые на Сорском ГОКе самородки — это божий дар, уникальные и бесценные произведения природы, которые всенепременно должны получить статус культурной ценности Республики Хакасия (по крайней мере самый крупный из них).
Такой кусок серебра, объявленный собственностью республики, станет работать на ее имидж. Его место — в Хакасском краеведческом музее и на любой выставке, представляющей Хакасию хоть в Сибири, хоть в Москве…
40 килограммов имиджа
Что же, логика душевного порыва Юрия Абросимова понятна, вполне оправданна и симпатична. И я даже готов ее поддержать, но прежде все-таки утолим жажду своего любопытства относительно происхождения данных самородков.
По всему выходит, что драгоценный металл является побочным эффектом производственной деятельности Сорского ГОКа. Причем если Юрий Георгиевич узнал об этом от своих коллег-геологов, которые любили травить на эту тему байки одна сочнее другой. Например, о том, что поначалу работники комбината использовали самородное серебро в качестве грузил для удочек. Но самый умный из них, собирая кусочек за кусочком, организовал себе новые “Жигули”, ну и так далее.
Впрочем, у нашей истории обнаружился и другой свидетель — Валерий Балахчин, человек, который много лет возглавлял археологическую службу Хакасии. С его слов, в конце 1980-х годов к нему неофициально обратился за советом главный инженер Сорского ГОКа. Беда его заключалась в том, что автоматика предприятия, настроенная на молибден и медь, при прохождении обогащенной руды по конвейеру все время срабатывает и останавливает процесс. После чего тут же обнаруживаются странные серые комочки (надеюсь, никто не думает, что серебро в природе блестит так же, как на витрине).
То, что это именно самородки серебра, узнали не сразу и сначала просто отбрасывали “мусор” в сторону. Когда же догадались провести анализ, неожиданно для себя поняли, что имеют дело с драгоценным металлом, стали это дело аккуратно собирать и даже пытались продавать в Московский политехнический институт. Но поскольку цену за серебро там давали совсем бросовую, эти контакты прекратились.
Да и самого понятия, как “рынок драгоценных металлов”, в советское время не существовало. Нет, центр нелегальной скупки злата-серебра Советского Союза был всем хорошо известен — Назрань. Но кто же захочет связываться с криминалом. Поэтому тот разговор археолога и главного инженера закончился обещанием последнего создать на предприятии собственный музей. Но, видно, не судьба!
Грянули 1990-е, прошла приватизация, один за другим менялись хозяева предприятия, а серебро, видно, так и хранилось где-то в загашниках комбината, пока кто-то куда нужно, грубо говоря, не стуканул. Так самородки попали в криминальную хронику. Поэтому все, что мы сейчас имеем на руках — это переписка Юрия Абросимова с официальными органами Хакасии.
Из этих документов следует, что министерство культуры Хакасии идею геолога из Бограда поддержало и даже в свою очередь направило письмо в МВД по Хакасии с просьбой рассмотреть вопрос о передаче этих творений природы (после проведения следственных и судебных действий) на постоянное хранение в Хакасский национальный краеведческий музей имени Л.Р. Кызласова.
Я на всякий случай связался с музеем и убедился, что никаких последствий за указанным письмом не последовало. Серебра там нет! Пришлось обратиться с вопросами в МВД по Хакасии. Так стало известно, что по решению следователя самородки отправились на хранение в какой-то из республиканских банков. Уголовное дело за истечением срока давности прекращено.
Но это еще не все. Управление по недропользованию по РХ подробно разъяснило, что такие самородки, несомненно, являются уникальными творениями природы, и согласно существующим законам их место — в хранилищах Государственного фонда драгоценных металлов и драгоценных камней (Гохран). С другой стороны, руководство региона, где были добыты самородки, может их приобрести для собственного музея. Такой момент законом также регламентируется, и дальше, как говорится, было бы желание.
Процедура, конечно, не из простых, вопрос требует тщательного изучения, определения цены покупки и принятия решения. Как все произойдет на самом деле — предсказать не берусь, но за Хакасию, которая порождает такие чудеса, очень даже рад!
Юрий АБУМОВ