85 лет. Сколько событий, сколько судеб! Сколько историй — трагических и смешных. Сколько всего того, что ассоциируется с 85-летней историей газеты «Хакасия». Была она и «Советской», да и сама «Хакасия» писалась с двумя «с». Всё было. Были и есть люди, украшающие своим мастерством страницы нашего печатного издания.
11 марта нынешнего года Василию Степановичу Уракову исполнилось бы 92. Он родился в деревне, которая называлась Большое Кладбище. Это Советский район Кировской области. Когда началась война, семья Ураковых уже жила в городе Лысьва Пермского края. Отец работал на Лысьвенском металлургическом заводе. А это бронь. Мог получить бронь и 18-летний Василий, но, несмотря на уговоры родителей (один ребёнок в семье), ушёл на фронт добровольцем. — Про войну он не рассказывал, — говорит Фаина Сергеевна, супруга Василия Степановича. — Не любил. Единственное, что говорил: был связистом. «По 20 — 30 километров за день прошагаешь — потом просто с ног валишься…»Более подробно о делах фронтовых рассказывает военный билет офицера запаса Вооружённых Сил СССР Василия Степановича Уракова. Согласно документу, он был и связистом, и слесарем. «Северо-Западный фронт. 32-й полк связи. Линейный надсмотрщик» — это с апреля 1942 года по июль 1942-го, гласит запись. «14 отд. рем. поездов — слесарь» — это уже по май 1943-го. «915 отд. телеграфно-строительная рота — линейная рота — линейный надсмотрщик» — по май 1945-го. «2-ой Дальне-Восточный фронт — 72-ой отд., б-н связи — линейный надсмотрщик» — до сентября 1945 года. Но на этом для Василия Уракова война не закончилась. Как говорит Фаина Сергеевна, его отправили на Дальний Восток. — И два года он ещё там пробыл — по март 1947-го, — перебирает женщина фотографии тех лет, невольно возвращаясь к началу войны. — Такой голод был. Карточки выдали. Кто работал, 700 граммов хлеба, на ребёнка — 400. А работали по 12 часов без перерыва. Там, на заводе, мы и спали. Все в мазуте, на холодном полу. Магазины тогда закрыли в городе. Оставили одну торговую лавку, а там хлеб ржаной — как тесто. Все рвались на фронт… Такая беда.— Раны его не беспокоили после войны? — интересуюсь у Фаины Сергеевны.— У него нога отнималась после контузии. Опираться на неё не мог — мертвела. Единственным для него спасением была работа. Писать Василий очень любил. Какую газету ни возьмёшь, везде: Ураков, Ураков… Он в отделе писем работал…
Она кладёт на стол две толстые папки. Развязывает вязочки — номера «Советской Хакасии» за 1960 — 1970-е годы. Вот очерк «Высота», рассказы «Сирена», «Май — месяц рыбацкий», «Успел» и, конечно же, фельетоны — «Кукушки», «Совершенно секретно», «Комментарии излишни»… Фельетоны, насколько я слышал, — это конёк Василия Степановича. Владение словом, тонкий юмор — всё тут видно без пристального изучения. Не зря благодарные читатели, как свидетельствует одна из фотографий, написали:
«Встречают так — увы! — не всякого.
Народ встречает так Уракова!
Вновь оживёт газетный лист —
Вернулся к нам фельетонист…»
«Советская Хакасия» — естественно, не первое место работы Василия Степановича. Оттачивать перо он начал сразу по возвращении с Дальнего Востока. В Лысьве устроился работать в газету «Искра» литературным сотрудником — попросту корреспондентом. Пробелы в знаниях, безусловно, имелись, чтобы закрыть вопрос перед собой, коллегами и читателями, через два года отправился учиться в Пермскую областную партийную школу на факультет журналистики. Уже изрядно подкованный, пробовал свои силы в областной газете собкором. В Перми Василий Ураков пробыл недолго — два года. В 1955-м вместе с сыном Вадимом они переехали в Соликамск. В «Соликамском рабочем» Василий Степанович возглавил промышленный отдел. Однако и там надолго не задержался. В 1956-м Ураков уже работал редактором «Советского Таймыра». Три года жизни в Дудинке подписали новый вердикт: не климат, необходимо переезжать. Куда? В Абакан. Почему выбрали именно Хакасию, Фаина Сергеевна уже не помнит. Зато очень хорошо запомнила город с тогда ещё сплошь деревянными постройками.— На месте дома, где я сейчас живу по улице Чертыгашева, был яблоневый сад. Вместо здания ХГУ стоял магазин с большим таким деревянным крыльцом… Нам сначала дали комнату, а потом уже переехали сюда, в центр. Тут у нас практически вся редакция перебывала. И Сысолятин, и Городецкий, и Тарнаруцкий… А Тарнаруцкий… Раньше же редакция по нынешней улице Вяткина находилась. А Гриша, когда приехал с женой и дочкой, им редактор комнату выделил в редакции. Условия для проживания, сами понимаете, какие — ни помыться, ни поесть нормально. Они к нам приходили. Потом им уже квартиру дали. А когда собирались все дружной компанией, про рыбалку любили говорить. — Василий Степанович был заядлым рыбаком?— Я сама рыбак. Мне нравилось. У нас две лодки было. Мы с ним вдвоём сплавлялись по Абакану, рыбачили. И тайменя, и линков ловили… Таймень, на мой взгляд, самая вкусная рыба. И хариус. Он любил природу. Рыбалку любил. Возьмём палатку… На природе мы часто отдыхали. С Лёней Городецким он ездил на Енисей…Улов привезут с рыбалки, я пирогов напеку. Унесёт в редакцию угостить. А Нина Аверьяновна, жена редактора Говорченко: «Пусть она побольше печёт», — улыбается моя собеседница. — Они в коллективе дружно жили, весело. Немалая в этом заслуга редактора Ивана Прохоровича. Он мужик-то был хороший. Многое им прощал, долго сердиться не умел.Я у него тоже бывала в гостях. Как-то Маша Чертыкова с Лёней Городецким пришли. «Пойдём, — говорят, — попроведаем Прохора». Пришли. Посидели так хорошо, песни попели. Откуда они столько частушек знают?! Да таких юморных…Со словами благодарности вспоминает Фаина Сергеевна историю, связанную с установлением памятника Василию Степановичу.— Я в Абакане живу одна. Дочь Людмила с внуком в Петербурге… Помочь особо некому. Обратилась за помощью к главе Хакасии Виктору Зимину по поводу памятника. Старый был из мраморной крошки, пришёл в негодность за эти 30 с лишним лет, того и гляди развалится. Обратилась — и вот уже этой весной установили новый, красивый, за что хочется сказать спасибо и Виктору Михайловичу, и всем тем, кто привёл могилу в порядок.
К дню похорон, вспоминает Фаина Сергеевна, Геннадий Сысолятин написал от имени всех журналистов Хакасии стихотворение. Оно прозвучало 20 октября 1976 года, пусть же прозвучит и сегодня. Оно как ничто другое отражает сущность человека, посвятившего свою жизнь журналистике.
Прощай!
Теперь ты свёл все счёты
С твоей судьбой, с твоей душой.
Впервые руки без работы.
А был ты труженик большой.
И фронтовые знал тревоги —
Обходов не было и нет.
Судьба газетчика бросала,
Куда не залетят орлы.
Вздымала жизнь на гребень вала.
Но ведь колеблются валы.
Не удивит в житейском море
От высей к безднам переход…
Любил ты в радости и горе
Свою Сибирь и свой народ.
Других обогревала слава,
А собственной не ухватить.
Ты оставлял себе лишь право
Пером талантливым светить…
Прощай! Ты поработал много,
Ты был надёжный, честный друг…
Так — без руки, без некролога
Уходят журналисты вдруг.
У них крутые повороты,
И нет покоя — вечный бой…
Прощай!
Мы след твоей работы
Увековечим за тобой.
* * *
Мария ЧЕРТЫКОВА, ветеран журналистики:— Василий Ураков был отличным фельетонистом. Фельетон мог написать на любую тему. Эрудит. Один из остроумнейших людей в редакции. Весёлый очень, понимающий, знающий — так бы я сказала. Разыгрывал коллег по работе, сочинял эпиграммы, частушки на пару с Геной Сысолятиным, Лёней Городецким, Лёвой Вишняковым, Серёжей Ежовым. И вот все эти поговорки, пословицы, которыми он буквально сыпал, перенял от родителей. Такая вот весёлая семья была. Там, где находился Василий Степанович, стоял просто невероятный смех. Он был хохмач. Сочинял частушки по понятным причинам исключительно для узкого редакционного круга. А разыгрывал коллег по-доброму, но необыкновенно изобретательно. Как-то отправил по почте в подарок к празднику Александру Иванову плойку для волос. Плойки тогда были не электрические, а нагревались на плите. Но суть не в этом. Иванов был… абсолютно лысым. И надо было видеть его лицо при виде такого презента, за которым он радостно бегал на почту.Василий был заядлым рыбаком. У него была лодка, вместе с Лёней Городецким, Женей Собецким, Яковом Липняговым они частенько рыбачили. Фая составляла мужу компанию. А какие она пироги пекла с рыбой! На каждом застолье — главное украшение стола. В те годы же продуктов вообще не было в магазинах. Если собирались, то покупали кабачковую икру в банках, наши мужчины привозили из Минусинска пиво. И получалось, что на столе стояла икра, пиво и пироги. Так за этой икрой вся редакция в очереди стояла. По ложке каждому достанется, и уже хорошо. А пироги нас без всякого преувеличения спасали.В квартире Ураковых мы частенько собирались. Но чаще всего, конечно, у редактора Ивана Говорченко — нашего Прохора. В Хакасию приезжали разные известные люди. Прохор приглашал их к себе, приходили мы. Спорили, песни пели… Супруга Ивана Прохоровича Нина Аверьяновна блины пекла. Один раз помню, я у них засиделась. А всё из-за того, что устроили спор: кто больше стихов прочитает. Собралась домой идти, а на часах четыре утра. Даже и не заметили, как время пролетело.
А ведь бывало, что и поругаться могли, но никто друг на друга не обижался. Такие вот были человеческие отношения. Мы часто встречались помимо работы, бродили по городу. Распевали песни под окнами друг у друга. Весело жили, дружно. И Василий Ураков был душой компании. Последние годы он работал в Боградской районной газете. Там в Бограде он и умер в 1976 году. Несчастный случай. Как всё доподлинно получилось, уже никто не скажет.
Александр ДУБРОВИН