Вирус скандала и организационного разложения поразил сегодня одно из старейших лечебных учреждений Хакасии — Аскизскую районную больницу. Между собой беспощадно сражаются администрация медучреждения и его персонал. Ситуация закипела! Уже дважды(!) с начала года медики и пациенты выходили на уличные акции протеста. А когда такое бывало в Аскизе?!
Спичка, искра, пламя
Более того, в больнице создана инициативная группа из числа врачей по борьбе за свои права. Ее обращения ушли во все возможные инстанции. Аскизский районный Совет депутатов дважды рассматривал проблему на своих заседаниях. Да что там, глава Хакасии Виктор Зимин прошлым летом вызывал к себе министра здравоохранения Владимира Титова и давал поручение: разобраться и принять меры. В итоге главврача понизили до зама.
Людей это явно не удовлетворило, и вот я на месте событий. Пытаюсь понять, что, собственно, происходит, исходя из требований бастующих низов. В собранном виде они выглядят так:
— убрать со своих должностей главврача Надежду Артонову, а также ее замов Николая Челтыгмашева и Фаину Сафьянову;
— прекратить преследование врача Игоря Арчимаева;
— назначение главврача согласовывать с коллективом;
— пересмотреть штатное расписание и оплату труда работников больницы.
Если не знать всю историю от начала до конца, данный набор требований может показаться странным. Если же ее знать, логики от того ничуть не добавится.
Поэтому начну с того, что у скандального вихря два центра притяжения — заместитель главного врача по контролю качества медицинской помощи Николай Челтыгмашев и врач акушер-гинеколог Игорь Арчимаев. Кто из них абсолютное зло, а кто однозначное добро, с ходу сказать не берусь…
Я беседовал с обоими. Встретился с Алефтиной Карамчаковой, заведующей хирургическим отделением, и Людмилой Кичеевой, заведующей инфекционным отделением (лидеры инициативной группы). Не забыл заглянуть и в кабинет главы Аскизского района Михаила Побызакова. На основе полученного объема информации на месте сделал самые первые выводы.
Администрация района находится в откровенном недоумении, поскольку руководить лечебным процессом явно не входит в ее функции.
— Моя задача, — заметил Михаил Побызаков, — обеспечить условия для нормальной работы системы здравоохранения. То есть я должен выплатить зарплату, поставить оборудование, произвести ремонт, обеспечить жильем молодых специалистов, построить новые ФАПы. И это делается.
Однако как я могу оценить, хороший гинеколог врач Арчимаев или нет? Работать ему в больнице или нет?
На меня он произвел самое лучшее впечатление, его пациентки готовы встать за него стеной. Вместе с тем администрация больницы говорит, что это не так, минздрав эту позицию поддерживает, и как прикажете это все понять?
Действительно, как?
Чтобы немножко “въехать” в ситуацию, предлагаю вместе со мной изучить протокол рабочего совещания минздрава Хакасии от 12 января 2012 года, на котором рассматривалось “дело аскизских врачей”. Из его текста выходит, что Аскизская ЦРБ является чуть ли не российским лидером по числу, извините за натурализм, удаленных маток. И благодарить за это лидерство приходится врача-гинеколога Игоря Арчимаева.
Экспертная комиссия признала, что из 73 операций, выполненных им за последние три года, 34 сделаны по необоснованным показаниям. То есть, когда можно было лечить таблетками, женщин лечили скальпелем, прекращая саму возможность иметь детей. В том числе 26-летней пациентке была сделана хирургическая кастрация.
Всего документ содержит восемь пунктов претензий, на основе которых выведена рекомендация: данного врача уволить, а в отношении заведующей хирургическим отделением А.В. Карамчаковой рассмотреть вопрос о соответствии занимаемой должности и объявить выговор.
Ну вот скажите, как я могу опровергнуть или подтвердить такой документ? В принципе никак!
Но именно он послужил чиркнувшей спичкой, от которой занялся уже давно сложенный костер колоссального недовольства аскизских медиков своим начальством. Причем гнев этот был настолько велик, что никто не решился реализовать данный протокол на практике. Ведь одно дело, когда говорят цифры, и совсем другое, когда сами пациентки этого “безжалостного врача” встают на его защиту. Парадокс.
Роковые яйца
Я встретился с Игорем Арчимаевым. И теперь я ничуть не удивлен тому, что все министерское и больничное начальство приходит в нервное состояние только от одного упоминания о нем. Слишком уж явно он выбивается из общего ряда молодых, да и немолодых, специалистов.
Выпускник Иркутского мединститута, он родился и вырос в Туве. Там же начинал свою профессиональную деятельность, в Аскизе работает с 2006 года.
Игорь Арчимаев — автор научных статей, является соискателем ученой степени, имеет три международных сертификата, а значит, может работать врачом по всему миру. В 2010 году проходил стажировку в Турине (Италия), специализировался 12 раз, в том числе в ведущих медицинских центрах России. Свой личный отпуск всегда тратит на участие в научно-практических конференциях и конгрессах.
Единственный врач в сельских районах республики, который проводит эндоскопические операции, работает с имплантатами… По всем статьям, уникальный специалист, которого, в принципе, должны на руках носить, и, кстати, до недавнего времени так оно и было, но потом резко прекратилось. Почему?
Версий масса. Но прежде чем их озвучить, приведу свою неуклюжую попытку разобраться в специфике работы акушера-гинеколога.
От любезного приглашения сходить на операцию я, конечно, отказался, но свои вопросы доктору все же задал.
— Начну с того, — подчеркнул Игорь Александрович, — что любая операция производится с личного письменного согласия пациента.
В случае же с 26-летней девушкой выбора просто не существовало, так как ее яичники буквально сгнили. Моя ли вина в том, что она настолько запустила свою болезнь? Не сделай я операцию, пациентка бы умерла. Поэтому все эти рассуждения, что скальпель мне нужен для научной работы или, того хуже, для опытов на человеке, являются бредом воспаленной фантазии. Я врач и помогаю людям.
Сегодня организм сельской женщины изношен так, что больно смотреть. Несколько родов, всю жизнь у коровы, у хозяйства, постоянное поднятие тяжестей — и в больницу, только когда совсем плохо, когда уже кровотечение, опухоли, опущение и так далее.
— Однако, как явствует из протокола, количество операций, после которых женщины теряют возможность рожать, резко возросли только с вашим появлением…
— Должен заметить, что на 90 процентов мои пациентки — это женщины старшего возраста, бабушки, которые свой детородный возраст уже давно прошли. Выйдите сейчас в коридор, посмотрите на очередь и сами убедитесь.
Их мучают болячки, от которых они мечтают избавиться. В том числе и от такой ужасной для женщины проблемы, как недержание мочи. И я им помогаю. Благодаря операции по размещению имплантата болезнь полностью вылечивается.
— Вы говорите об итальянских имплантатах-сетках стоимостью в 24 тысячи рублей, которые покупают ваши пациентки по вашей же рекомендации? Хотя, говорят, есть более дешевые российские аналоги и намекают, что вы на этом наживаетесь…
— Действительно, есть аналоги. Но я их стану рекомендовать лишь в том случае, когда они по качеству перестанут уступать импортным. В противном случае операция не имеет смысла.
Что касается наживы… Операции такого рода в Новосибирске стоят 200 тысяч рублей. Я же их делаю бесплатно. Покупают имплантаты люди сами. То есть они перечисляют деньги, получают посылку и потом приходят ко мне.
Тем самым я не на словах, а на деле приближаю медицину к населению, чего, собственно, от нас и требует объявленная модернизация здравоохранения. Кому и где наши сельские женщины, наши бабушки нужны? Ну едут они в Абакан, Красноярск, Новосибирск, а потом со слезами сюда же и возвращаются: везде требуют деньги. И это еще те, кто может поехать! Но большинство даже не имеют представления о том, куда им ехать и зачем.
— А что скажете об истории не то с платным, не то с криминальным абортом?
— Не стану отрицать, такое было, и я сделал из случившегося правильные выводы. То есть признал ошибку и впредь во всех процедурах соблюдаю всю формальную сторону. Но есть случаи, когда приходится идти путем нарушений.
Когда 36-летнюю женщину разбил инсульт и в то же время у нее открылось кровотечение, я экстренно пошел на операцию. Спасал человеческую жизнь. В итоге мне теперь грозят судом, прокуратурой и всеми карами небес.
Точно также меня обвиняют в том, что я оперирую онкологических больных. Но простите. Откуда мне знать, что у конкретной женщины такое заболевание, если ее привозят без сознания и требуется срочное вмешательство.
Я иду в операционную, начинаю работать и только здесь обнаруживаю заболевание не по своему профилю. Но останавливаться уже нельзя. Приходится завершать. У меня три таких случая. И все три женщины до сих пор живы, проходят лечение и, может быть, именно благодаря этому…
Все сказанное Игорем Арчимаевым его коллеги подтвердили. Но передо мной уже другое мнение, высказанное заместителем главврача Николаем Челтыгмашевым, которое строится на двух постулатах. Один из них классический: “Не навреди!” Второй специфический: “Высочайший уровень хирурга заключается не в том, как сделать операцию, а в том, как ее не делать!” Вроде как лучший бой — тот, который не состоялся.
Не знаю, насколько данный принцип подходит к медицине, однако Николай Алексеевич настаивает именно на этом. Более того, он считает, что в делах должен быть порядок, в коллективе дисциплина, в историях болезни ежедневная запись.
Последнее — прямое указание на некомпетентность Игоря Арчимаева, которому за несвоевременное оформление историй болезни выговоры лепят, как снежки, один за другим.
Я, конечно, поинтересовался у Игоря Александровича: почему он себя так плохо ведет?
— Дело в том, — пояснил Игорь Арчимаев, — что я пишу истории болезни в электронном виде, используя свою личную оргтехнику. Как только лист заканчивается, распечатываю его и вклеиваю в историю. Вернее, так было раньше.
Теперь же вынужден каждый день выводить записи, вырезать их и подклеивать вот такими кусочками, чтобы не придирались.
Внесистемная заноза
В общем аргументы, контраргументы, а в итоге ничего не понять, что неудивительно. Я не могу выступать арбитром в гинекологическом споре. Откуда мне знать, правильно эти операции проводились или нет, спасает Арчимаев женщин или только им вредит. Для подобных утверждений нужна оценка независимых профессионалов, никак не связанных ни с минздравом Хакасии, ни с Аскизской больницей. Но поскольку таковых у меня под рукой нет, я решил пойти привычным для себя путем вопросов и предположений.
И начну я с искреннего непонимания того, почему девять(!) смертей младенцев при родах, имевших место в Аскизе в 2011 году, остались без видимой реакции (выговор задним числом я за таковую не считаю). Если Игоря Александровича готовы “порвать” за живых пациентов, то почему столь же категоричной реакции нет по поводу мертвых детей? Тем более что все они приходятся на одного акушера-гинеколога, и это отнюдь не Арчимаев!
Он-то как раз, наоборот, стал задавать вопросы по этому поводу и в ответ получил проверку своей деятельности и столь неутешительные выводы. Это версия раз.
Другая возможная причина начала этой войны гораздо банальнее — деньги. Деньги, которые приносят акушерам родовые сертификаты.
Некоторое время после их введения аскизские акушеры по взаимной договоренности делили их поровну, независимо от того, работал ты или был в отпуске, на учебе. Понятно, что в следующий раз ты будешь в отпуске, а за тебя будут работать другие.
Однако кому-то данный принцип не понравился, бывший на очередной учебе Арчимаев денег не получил, подал в суд, и завертелось колесо не в ту сторону. В общем та еще заноза Игорь Александрович в теле своего начальства.
Но в то же время стоик. По 12 ночных дежурств в месяц, ответственность за обеспечение больницы кровью, исполнение обязанностей еще и врача УЗИ, бесконечные операции.
Устань и уйди
Впрочем, как я уже сказал, у данного конфликта два центра притяжения. Николай Челтыгмашев вызывает куда больший негатив, только уже не у минздрава, но у собственного коллектива. Считай, 10 лет Николай Алексеевич возглавлял Аскизскую больницу в качестве главного врача, и, судя по высказываниям коллег, шлейф от его “могучих” деяний уляжется еще не скоро. Тем более что и сейчас непонятно, кто командует: то ли новый главврач, то ли старый. Члены инициативной группы поведали мне о том, что такого нервного напряжения больница еще не знала. Происходило, конечно, всякое, но такого не было.
Грубость, хамство, сведение счетов, социальная несправедливость, связанная с колоссальным расхождением в зарплатах — между теми, кто реально лечит людей, и теми, кто наблюдает за этим из уюта своих кабинетов.
Я, конечно, не забыл поговорить на эту тему с Николаем Алексеевичем и получил полное отрицание любых обвинений в свой адрес. На кого-то кричать? Никогда! Кого-то преследовать? Да вы что! Повышать голос? Не так воспитан!
С удовольствием бы ему поверил, если бы не знал ситуацию изнутри. Все-таки я местный, поэтому о взрывном характере Николая Челтыгмашева не только наслышан, но и пару раз был свидетелем его проявлений.
Вот и работники хирургического отделения поведали мне о безобразной сцене, которая произошла между Арчимаевым и Челтыгмашевым (по инициативе последнего). Чуть ли не драка в присутствии больных, персонала и заявление Николая Алексеевича насчет “всех убью, один останусь”. Свидетелей куча.
Те же хирурги готовы под присягой подтвердить, как они делали липовый хирургический стаж своему главному врачу, но я сказал: не надо. Почему? Потому что лично у меня каких-либо злых мыслей на сей счет нет. Да, был главврачом, да, сумел правильно использовать служебное положение, обеспечил себя, семью, решил все вопросы, ну и молодец!
Другое дело, что в каждой истории нужно вовремя ставить точку. И лучше это сделать самому, не дожидаясь, пока за тебя эту точку поставят другие.
Абакан — Аскиз — Абакан
P.S. Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту смерти новорожденного ребенка в Аскизском роддоме, произошедшей 18 декабря 2011 года.
Юрий АБУМОВ