Газета «Хакасия» продолжает разговор, начатый в №№ 181 — 182 от 23 сентября 2015 года с библиографом, литературным критиком, переводчиком научной фантастики Владимиром Борисовым. Владимир Иванович достаточно хорошо знал ответственного секретаря газеты «Советская Хакасия» Григория Тарнаруцкого. А пройти мимо такой личности, как Григорий Аронович, было бы несправедливо.
Общество книголюбов
— Владимир Иванович, вот смотрите: клуб любителей фантастики «Гонгури» вы создали, через какое-то время вас закрыли. Потом вы опять появились, но под другим названием. Что вы там такое пропагандировали? Призывали к свержению коммунистического режима?— Клуб мы создали в 1980 году. Стали искать единомышленников… Ходили по библиотекам. Развешивали объявления на книжных магазинах, ещё где-то. Местом для встречи выбрали библиотеку «Ровесник». Она тогда размещалась по улице Щетинкина. Пришло на первое заседание — мы не ожидали — человек 30. Для Абакана довольно много. Потом оказалось, что могло прийти гораздо больше людей, просто мы, установив возрастной ценз, отпугнули тех, кому меньше 16-ти… Когда я через год создал детский клуб «Центавр», они мне жаловались на такую вот несправедливость.А дальше что? Время от времени собирались, обсуждали новинки, обменивались книжками… В те годы ведь не как сейчас — всё есть в Интернете и на книжных полках. Тогда книжки были дефицитом, особенно фантастика.Затем мы связались с обществом книголюбов. Там нам посоветовали составить план мероприятий… Составили. Взялись печатать маленькие брошюрки со статьями на разные, но важные для нас темы. Ездили на предприятия с выступлениями. Проводили что-то наподобие передачи «Что? Где? Когда?». Только во главу угла была поставлена фантастика. Вели активную переписку с другими городами.В 1980 году при обществе книголюбов был создан совет по фантастике. Одним из его решений стало проведение конференции любителей фантастики Сибири и Дальнего Востока в… Абакане. Абакан наряду с Пермью и Ростовом-на-Дону в те годы был одним из центров координации. Это — на начальном этапе. Потом уже список городов расширился.Событие было намечено на декабрь 1982 года. Мы подготовили списки, разослали приглашения. Должен был приехать, например, Евгений Палыч Брандис. Достаточно известный на весь мир литературовед. Из Питера. Старенький уже. По телефону он полушутливо спрашивал: «Валенки брать с собой или там выдадите?»За несколько месяцев до конференции начались первые неприятности. А 25 ноября, в мой день рождения (как сейчас помню, было воскресенье), прибегают ко мне домой женщины из общества книголюбов: «Владимир Иванович, нам отменили конференцию». Как потом выяснилось, в общество книголюбов, которое возглавлял Егор Исаев, пришёл один из фантастов (не буду его называть) и сказал: «Вы чё тут, охренели, одних евреев набрали в совет». Там Стругацкие были, Володя Гопман, Миша Якубовский, Саша Лукашин… Они, в общем-то, не совсем евреи. У тех же Стругацких мать — украинка. И, короче говоря, задним числом этот совет конференцию отменил. Хотя до 1982 года любители фантастики дважды собирались в Риге и под Питером. Женщины из общества книголюбов мне и говорят: «Владимир Иванович, мы уже всем разослали телеграммы, всё отменили…» Жаловались мы, помню, в различные инстанции, но всё без толку.
Тогда фантастика не считалась совсем уж неприличным явлением…
— Но за литературу её не считали.
— И сейчас не считают. И правильно делают (смеётся).
Но самое удивительное, что конференция состоялась. 2 или 3 декабря сижу я на работе. Раздаётся звонок. Из аэропорта. Приехали парни из Семипалатинска. На конференцию. Я бросил всю работу. Встретил их. Говорю, телеграмму ж давали, что мы всё отменили. Они: «А мы её никому не показали». Им через комсомол командировки выписали, и те решили: «Всё равно скатаемся». Молодцы. Я их устроил в гостиницу «Абаканвагонмаша». Потом приехали ещё двое ребят из Тирасполя. То ли не получили телеграмму, то ли та же самая история. Вообще ближний свет. И приехал школьник Серёжа Жарковский с папой из города Волжский Волгоградской области. Сейчас это один из самых интересных писателей-фантастов у нас в стране… Его одного в Абакан не отпустили, естественно. И вот в таком составе мы проводили импровизированную маленькую конференцию клуба любителей фантастики. Собирались в клубе. Выступали на телевидении, на радио. Всё это происходило неофициально. Потом мы с ними поддерживали тёплые отношения. Григорий Аронович был свидетелем всех тех событий.
— За это вас и закрыли?— Нет, это случилось позже, уже после смерти Тарнаруцкого. В 1985 году «добрые люди» написали какую-то шнягу, по-другому не скажешь, в ЦК КПСС о том, что в клубах любителей фантастики пропагандируют не тех писателей, которых надо. Почитаются якобы братья Стругацкие, а не те авторы, к примеру, что публикуются в массовом порядке в издательстве «Молодая гвардия». В качестве претензии звучало, что читаем мы зарубежную фантастику. Иногда даже в собственных переводах. Кроме того, печатаем тайком самиздатовские ФЛПэшки — фантастику в любительских переводах. Проникаем на страницы местных газет и журналов со своими разлагающими идеями. Это было — выходили целые страницы в «Советской Хакасии» с лёгкой руки Григория Ароновича.А дальше — всё просто: вышло секретное постановление ЦК КПСС по поводу клубов любителей фантастики. И вот тут-то за нас взялись всерьёз. Если ты партийный, могли исключить из рядов, влепить выговор, снять с работы… Я в партии не состоял, работал в стройуправлении программистом (профессия не идеологическая), поэтому отделался, можно сказать, лёгким испугом. Комсомольцы со мной поговорили. Коммунисты провели беседу. И гэбэшники не обошли вниманием. Плохо, сказали, конечно, садить надо бы сейчас, однако пока нецелесообразно. Обошлось без оргвыводов, но бесследно это всё не прошло. Допустим, в областной библиотеке, где мы постоянно собирались, нам вдруг неожиданно отказали в помещении — сказали, что мешаем посетителям.Не знаю, как сейчас, а тогда там было два больших читальных зала. В одном обычно сидело человек десять и в другом — столько же, плюс мы. Как мы могли мешать, я не представляю. И тем не менее нас оттуда попросили. То же самое произошло и в случае с детской библиотекой, где собирались «центаврята». Вот там, если быть объективным, мы действительно немножко мешали читателям.После этого наш клуб собирался около года чисто гипотетически. Мы встречались в библиотеке и шли гулять по городу. Нагулявшись, приходили ко мне на квартиру. Так вот пособирались-пособирались и прекратили.
Жалко мне было бросать детский клуб. Через «Центавр» всё-таки прошло три поколения. В шестом классе дети приходили, я их выпускал, появлялись новые. С ними на первый взгляд вроде бы что — собрал, поговорил… Но их же надо направлять. Как на взрослых, не взвалишь какие-то обязанности… Приходилось делать всё самому.
— Они что-то писали?— И писали, и рисовали… Но это всё требовалось подготавливать.
В отличие от взрослых они довольно тонко чувствуют фальшь, и я стал бояться, что для меня занятия станут обязанностью. А это нехорошо. Поэтому выпустив одних, в 1990 году не стал набирать других.
— Но взрослый клуб же возродился.
— Это я уже работал в «Шансе». Придумал печатать в газете всякие «дурацкие» объявления. Получилась такая тусовка, превратившаяся со временем в клуб любителей фантастики «Массаракш». Он просуществовал лет восемь, пока там власть не захватили ролевики (смеётся). Им стало интереснее не книжки читать, а махать мечами, их право. А я уже, честно говоря, устал к тому моменту от всех этих мероприятий.
— Тогдашний редактор «Советской Хакасии» Виктор Брюзгин тоже был заядлым любителем фантастики… Он не входил в ваш клуб?— Нет. Но дело в чём… Мы несколько раз собирались в редакции, он к нам заходил. В «Советской Хакасии», кстати, напечатали «Восстание супров» Вячеслава Назарова. Повесть с продолжением. От начала до конца — газетный вариант. Несколько страничек, я уже говорил, наш клуб любителей фантастики успел выпустить.
Тогда же я стал соавтором одного ныне известного писателя (улыбается) — Святослава Логинова. В Питере он сейчас. Тогда он был начинающий. Печатался мало. Он мне присылал смешные истории — наподобие анекдотов. И я их предложил в «Хакасию». Гриша одобрил, говорит: у нас там место остаётся — напиши что-нибудь сам. Я написал парочку историй. А потом место исчезло, как это иногда бывает из-за наплыва материалов. Славины рассказы пришлось снять, чтоб всё вошло, а мои остались. Осталось и наше соавторство: «В. Борисов, С. Логинов». С тех пор он называет меня своим соавтором.
Кроме того, мы выпускали многотиражкки «Трикотажник», «Вагоностроитель».Обычно что-то подобное выходит в молодёжных газетах. А у нас беда была какая… Автономной области не полагалась молодёжка. Обычно эти все темы разворачивались на страницах комсомольских изданий. В Туве комсомольская газета была, мы там выпускали свою страничку клуба любителей фантастики «Гонгури». В 1985 году такие вольности мне поставили в вину.Вызвали и сказали: «Вы знаете, мы предупредили всех редакторов многотиражек и прочих изданий, чтоб вас больше не печатали…» И нас больше не печатали.
А ведь шёл 1985 год. Блин, оставалось совсем немного… Такая вольница наступила: печатай чего хочешь, сколько хочешь и как хочешь. Чуть-чуть недотянули.
Планета по имени Александр Бушков
— А Бушков вам каким запомнился? Говорят, как журналист он не выделялся из общей массы. А как писателем-фантастом им восхищались. Правда, не всё из написанного имело приличное содержание… У вас было ощущение, что он может стать известным писателем?
— Да, без всякого сомнения. Он складно писал, так скажем. И очень много. Кое-что из раннего потом опубликовал, а некоторые вещи так и остались где-то в архиве. В частности, тысячестраничный фантастический роман «На льду».
— Если верить Интернету, его рассказы печатались в различных изданиях. «Ещё раз о космической экспансии» вышел аж в журнале «Вокруг света» в 1981 году, «Он же — неизвестный гений» опубликовал «Красноярский комсомолец» в 1982-м. «Последний вечер с Натали» — это уже «Уральский следопыт», 1983 год. В 1985-м рассказ «Ваш уютный дом» попал в сборник «Страна Гонгури». В 1986-м, можно сказать, случился прорыв. В журнале «Урал» вышла повесть «Дети тумана», в «Красноярском комсомольце» — рассказ «Планета по имени Артемон»… Там же, в Красноярске, книжное издательство выпустило в свет книгу «Стоять в огне». Повести, рассказы. Да, и ещё «Страна, о которой знали все» — в журнале «Енисей».
— Рассказы Александра по редакциям рассылал обычно я — у него не было денег. Приходили ответы, я ему всё отдавал. Что писали? Отовсюду отказывали, отказывали и отказывали.
— Потому что это была фантастика?
— В 1980-е годы как-то ещё побаивались связываться «с этой фантастикой». На всякий случай. То ли это хорошо, то ли это плохо — непонятно.
— А с Бушковым вы часто встречаетесь?— Мы не общаемся. И даже не переписываемся. Разошлись по идеологическим соображениям.
У него что мне не нравилось: иногда в повествовании всякая логика хромает. Это было в ранних произведениях, нахожу и в более поздних вещах.
— И всё же в 1981 году ему удалось прорваться к читателю...— Не без помощи Стругацких, кстати, повесть «Варяги без приглашения» была опубликована в журнале «Литературная учёба». Это первое его крупное произведение. Рассказы мы печатали где-то в клубных вещах. У меня даже есть автограф «Второму читателю этой повести». А первым был Гриша.
Григорий Аронович был для нас тогда, конечно же, непререкаемым авторитетом. Высокообразованный. Дурного не посоветует. Вечная ему память.
* * *
Григорий Аронович ТАРНАРУЦКИЙРодился в Москве 6 сентября 1933 года. С осени 1942-го семья жила в Томске. После школы поступил в машиностроительный техникум. По его окончании работал конструктором на Томском подшипниковом заводе. Первые шаги в журналистике пришлись на 1958 год. В Донецкой области сотрудничал с городской газетой «Краматорская правда». Затем работал ответственным секретарём многотиражной газеты Старокраматорского машиностроительного завода.С 1959 года Григорий Тарнаруцкий живёт в Томске. В редакции областной молодёжной газеты «Молодой ленинец» прошёл путь от литературного сотрудника до ответственного секретаря. С февраля 1969 года — специальный корреспондент томской областной газеты «Красное знамя».С осени 1969-го работает в редакции газеты «Советская Хакасия». Сначала был заведующим отделом писем, затем — ответственным секретарём. В 1975 году он заочно окончил историко-филологический факультет Томского госуниверситета. По итогам краевого творческого конкурса на лучшую журналистскую работу в 1979 году был удостоен звания лауреата премии Красноярской краевой организации Союза журналистов СССР.Научно-фантастические рассказы Г.А. Тарнаруцкого печатались в сборниках центральных издательств, издавались за рубежом.
Умер в Абакане 12 декабря 1984 года.
* * *
Татьяна ПОТАПОВА, журналист:
— Григория Ароновича я знала с 1978 года, как пришла работать в редакцию. Мне и Людмиле Чиркиной посчастливилось трудиться под его руководством в секретариате. Что я могу сказать? Интеллигент в дореволюционном смысле этого слова. Вот просто до мозга костей. Никогда и ни на кого он не повышал голоса. Человеческий багаж, духовная составляющая не позволяли унижать, оскорблять, обижать… Умел убедить тебя так, что ты понимал: должно быть именно так, а не иначе. И, несмотря на это, имел твёрдую позицию по всем вопросам.
А каким он был правщиком! Корректора не надо. По отношению к его работе нельзя было сказать: провинциальная правка, вёрстка. Григорий Аронович украсил бы собой любую федеральную газету. Даже за спиной его называли по имени и отчеству. Такое было уважение. И слушались его не потому, что начальник, а потому, что он действительно знает, что говорит. И не выпячивал своё «я». У него не было вот этого: я, я, я. Хотя, считаю, имел право… Люди ведь работали разные в редакции, но он к каждому мог найти подход. Некоторые к нему приходили, чтобы выговориться. Выплеснет человек на него свою проблему, успокоится, и тогда ему Григорий Аронович говорит: «А теперь давай подумаем, как лучше сделать…» Он был ещё и хорошим психологом.
Ещё одно замечательное качество: умел разговаривать на понятном языке как с дворником, так и с профессором. Смотришь на него: с бородкой, в очёчках… Миниатюрный весь такой. Штучное изделие. Ручная работа. И по одной колодке статьи не писал. Любил он радовать читателей аналитическими материалами. Да, аналитик. Разбирался во всём. Уникальная личность.
Как сказала про него коллега Нина Иньшина, он был из тех редких мужчин, на кого хотелось смотреть и смотреть.
(Продолжение — в следующую среду)
Беседовал Александр ДУБРОВИН