Инвалид-колясочник Юрий Прохоров из Усть-Абакана лишился ног, когда заболел тяжёлой формой диабета. Уже два года он не выходил на улицу. Государство оплатило многомиллионные протезы для Юрия, но он не может сделать на них ни шагу…
Особо не погуляешь…
Квартира Юрия Прохорова расположена в обычной, побитой временем «хрущёвке». Под самой крышей, на пятом этаже.— Проходите, проходите, располагайтесь, — откуда-то из глубины радушно приглашает хозяин, атлетичный на вид мужчина за пятьдесят. — Не мог вас встретить — коляска не проходит в дверной проём. Уж извините.В квартире тесно: чистенькая маленькая прихожая, крохотная кухня, гостиная, уставленная мебелью, и спальня. «Хрущёвки», как известно, пространством не радуют. Немудрено, что последние пару лет Юрий из дома носа не показывает.
— Это «двушка» жены Галины, правда, мы с ней не расписаны. Сейчас ещё внучка с девятимесячным правнуком с нами. Мне в поссовете обещали помочь с удобным жильём, сказали: в следующем году постараемся тебе комнату выделить. Вот жду, — разводит руками колясочник. — А пока из дома никуда без нужды не выезжаю: чтобы спуститься на первый этаж, надо две тысячи рублей заплатить. Из специальной организации «Перевозка лежачих больных» вызываю людей. Особо не погуляешь.
«От самоубийства спасла жена»
— Началось всё с диабета. В 2006 году случился приступ: сахар в крови сильно поднялся, мне плохо стало, попал в больницу, там резко сахар сбили. После этого началось омертвение конечностей, — вспоминает Юрий. — Сначала ампутировали левую ногу чуть выше лодыжки, а потом, уже в 2013-м, и правую — выше колена.О своей беде Прохоров рассказывает обыденно, без надрыва. Понимает: с инвалидностью жизнь не заканчивается. Многие колясочники занимаются спортом, рисуют, что-то мастерят.— Сначала, конечно, мысли были разные, хотел руки на себя наложить. Но жена спасла, сказала: справимся, главное — живой, — говорит Юрий. — И я решил бороться. С одной ногой вообще сам всё делал: спускался на улицу, душ принимал без проблем, помогал Гале по дому. Теперь, когда вторую отняли, очень трудно привыкнуть к тому, что в любой мелочи помощь нужна. Сами посудите: даже моюсь в зале, в тазиках — коляска не проходит в ванную, а жене меня просто не вытянуть. В общем, я обязан встать на протезы.— Я смотрю, у вас их даже несколько пар…— С ними целая история вышла. Пока не обратился за помощью к Зимину, нормальных протезов добиться не мог. Написал ему письмо уже в отчаянии. Меня по ИПР (индивидуальная программа реабилитации) в Черногорск отправили, в протезно-ортопедический центр. Там протезисты хорошие, но протезы делают по старой технологии. Те протезы мне на культи сильно давили. Не то что ходить, стоять от боли невозможно было.После письма главе Хакасии колёсики государственной машины закрутились как по волшебству. Из государственных средств Юрию оплатили протезы, которые изготовили в нейроортопедическом центре «ОРТОС» под Новосибирском.
— Я сразу понял, что Виктор Михайлович вмешался, он делом помогает. Протезы отличные, очень удобные, но ходить на них я не могу. Стою с опорой на турник (сам себе сделал — разминаться), кружусь, верчусь. А как делать шаг — аж темнеет всё перед глазами. Стена, — сетует Прохоров и тут же одёргивает себя: — Вы не подумайте, что я жалуюсь. Мог бы преодолеть этот ужас сам — не просил бы никого.
Реабилитация, которой нет?
К Фонду социального страхования (ФСС) и бюро медико-социальной экспертизы (МСЭ) у Юрия Прохорова много вопросов.— Добирался до Новосибирска я за свой счёт. Хотя, как по закону полагается, мне предложили компенсировать проезд на поезде, — говорит Юрий. — Но я на коляске ни в вагон, ни в купе не вхожу, в туалет там не сходишь. Есть поезд, приспособленный для инвалидов, но он от Красноярска ходит и через Барнаул — это ж какой крюк. Да и до Красноярска надо добраться. В общем, я на такси в Новосибирск поехал, 30 тысяч рублей отдал. Компенсировать их отказались.Кроме того, чиновники Фонда соцстраха заверили инвалида, что он как минимум четыре раза проходил реабилитацию. Это стало сюрпризом для Прохорова. Как он говорит, с 2007 года никуда, кроме Новосибирска, не выезжал. А в Хакасии учреждений для реабилитации таких больных пока что попросту нет. Вопрос на поверхности: где же в таком случае проходил реабилитацию Прохоров? Но несправедливость Юрия обижает меньше, чем откровенная жестокость.
— Психологи бюро медико-социальной экспертизы мне вообще сказали: у вас такое заболевание, что вы приговорены. Представьте, каково это слышать в моём положении?! — возмущается инвалид. — Они считают: я жалуюсь по инстанциям, а я просто добиваюсь нормального отношения к себе. Мы, говорят, вас и наказать можем… И наказали: дали мне вторую группу инвалидности, а это автоматически означает, что я должен работать, встать на учёт в центре занятости населения. Соцработник при второй группе не положен. Я работать не отказываюсь, поймите. Просто я даже выйти из квартиры не могу! Как, по их мнению, я должен добраться до центра занятости? Опять деньги платить? Это на шесть тысяч рублей пенсии по инвалидности?
Дальше — сам!
Юрий понимает: полностью решить его проблемы никому не по силам. Но верит: реабилитация поможет заново научиться ходить. Да, на протезах. Но самому!
— Я сейчас активно общаюсь в Интернете с другими инвалидами и медиками из специализированных центров. В одном мне ответили, что готовы помочь начать ходить. Я попросил сделать расчёт, сколько это будет стоить. Но уже сейчас понимаю, что денег таких не соберу, просто неоткуда, — говорит Юрий. — Я прошу власти помочь с реабилитацией, а дальше сам буду стараться.
«Может, он здесь с психологами поработает»
В ФСС на официальный запрос газеты ответили кратко: государство оплачивает проезд на всех видах транспорта, кроме такси. Правда, чиновники почему-то умолчали о том, сколько раз Прохоров уже проходил реабилитацию.— Согласно предоставленным документам проезд к месту протезирования осуществлялся автомобильным транспортом — такси. У регионального отделения отсутствуют правовые основания для выплаты компенсации за самостоятельно произведённые расходы. Льготнику, а также сопровождающему его лицу было предложено получить талоны на бесплатный проезд к месту протезирования в отобранную организацию, от получения которых доверенное лицо отказалось в письменном виде, — подчеркнула начальник отдела социальных программ регионального отделения Фонда социального страхования Ольга Попова. — Повторных обращений о необходимости проезда в адрес регионального отделения не поступало.Специалисты ФСС сообщили, что «в телефонном режиме помощь по самостоятельному хождению на протезах бесплатно готово оказать Хакасское протезно-ортопедическое предприятие». Вторят федеральным коллегам и в МСЭ.
— Критерии назначения группы инвалидности не мы придумали. Существует единая автоматизированная программа, которая рассчитывает группу инвалидности, — объясняет заместитель руководителя ФКУ «ГБ МСЭ по Республике Хакасия» Татьяна Шумакова. — Каждая патология имеет определённый процент и рассчитывается индивидуально. Например, 40 — 60 процентов — третья группа инвалидности, 70 — 80 — вторая, 90 — 100 процентов — первая группа. К первой относятся люди, которые вообще не могут передвигаться. Прохоров во второй группе, и его патологию под другой процент не подведёшь. Кстати, недавно в законодательство с подачи инвалидов были внесены изменения, касающиеся труда: многие ведь сами хотят работать. Юрию тоже нужно научиться справляться со своим положением. Вы сами представьте: протезы стоят несколько миллионов рублей, а он ходить не может — это как?! Нужно стараться, бороться и, конечно, нужна помощь психолога. Разве для этого обязательно ехать в другой регион?
* * *
Сергей АКИМОВ, практический психолог:
— Сложно сказать, необходима ли реабилитация за пределами республики. Для того чтобы говорить определённо, нужно пообщаться с пациентом лично. Если у него просто психоэмоциональный барьер, то помочь может медицинский психолог. В Хакасии есть такие специалисты. Бесплатно оказать помощь могут в центре здоровья, который находится рядом со станцией переливания крови в Абакане, или в медицинском кризисном центре при психоневрологическом диспансере.
Надежда ИЛЬЧЕНКО, Абакан — Усть-Абакан — Абакан