Для наших читателей — стихотворения Натальи Ахпашевой.
Время сгустилось. Бесстрастным покоем
живет напряжение дней.
Вылезло темное, жуткое, злое
со всех потаенных щелей.
Как терпеливо оно выжидало,
могильным туманом дыша!..
От поцелуя прохладного жала
насквозь стекленеет душа.
В памяти гаснет последним осколком,
что было и смерти важней…
С ужасом в зеркало смотришься — долго,
но не узнавая уже…
* * *
Где-то в пространстве былые, больные,
злые сошлись времена.
И через все расстоянья родные
смрадом дохнула война.
Как там и что там? И кто там неправый
смотрит, уже неживой,
в очи одной-разъединственной правде?
Господи боженька мой!
Вновь тишина по приказу взорвется…
Скорбью полно до краев,
как же болит и как не разорвется
вечное сердце Твое?!
Сколько же детям Твоим бестолковым
счастье пытать на излом,
хрупкого мира шатая основы,
насмерть стоять на своем?
Днесь ли мы новые беды нанижем,
как на суровую нить,
и, сокрушаясь по дальним, из ближних —
не ужаснемся убить?
* * *
Проклятая ведьма, не каркай
о нашей грядущей судьбе.
Всемирное зарево мрака
встает как на радость тебе.
Каким вдохновением страстным
безумные очи горят,
когда предвещаешь в пространство
разруху, болезни и глад.
На пыльном степном пепелище,
где дремлет крапива-трава
да ветер пронзительный свищет,
ты машешь крылом рукава.
Пространство грозу собирает.
Осыпались листья надежд.
костлявая немощь зияет
сквозь дыры крылатых одежд.
И вот уже целую вечность
ты в центре вселенной стоишь,
безумно глядишь в бесконечность
и скрюченным пальцем грозишь.
За то, что на кладбище старом
твои дорогие лежат.
За то, что мечом и пожаром
разрушен и дом твой, и сад.
За то, что другим поколеньям
по прежним дорогам идти
и трудную ношу терпенья
с твоим же проклятьем нести.
* * *
Крепись. Ты один. На любое решенье
прощенья в задачнике нет.
Ни на благодарность, ни на снисхожденье,
решив, не надейся в ответ.
За все, что случилось и что не случилось,
за все, что случится потом,
за все, что мечталось и не получилось,
сам-друг одиноким перстом
предстанешь, раз ныне в товарищах верных
смущенье, разброд и разлад.
Ты — крайний из первых, а времени нервы
на точке разрыва дрожат.
Так звезды сошлись и пространство сместилось,
и карты легли на сукно —
за все, что в столетиях не изменилось,
теперь отвечать заодно.
Пусть будет как будет, и вечность рассудит,
искусно ли выигран бой —
виновным в проклятьях изломанных судеб
и честным самим пред собой…
* * *
Рецидивом поветрия злого,
на изломе привычных времен,
на пределе добра мирового,
с четырех осаждая сторон
нас, родной не утративших веры,
изъязвились эринии лжи,
исстрадались горгоны-химеры,
изрыгая вранья миражи.
Гля! Ошую — чудовище обло,
одесную — несметная рать,
и такой в ряд за гоблином гоблин —
ни сказать, ни пером описать.
Сплюнешь и за околицу выйдешь,
размахнешься — ан нет никого…
Только эхо то дальше, то ближе:
— Ого-го, дорогой, ого-го!
Подивишься на промысел божий,
поразмыслишь про жизнь-бытие,
и откладывать доле не должно
нам — крестьянское дело свое.
* * *
Не нами — предел обозначен
и путь к отступленью закрыт.
Пусть добрые боги заплачут,
и лучшие взвоют миры!
Тревожный призыв порубежья
на дальних клубится холмах.
Наш час полыхнет неизбежно
зарей на червленых щитах.
Подымешь над строем десницу —
и рядом полечь нам костьми…
Но истинный суд совершится
не между людьми и людьми.
Хулой и хвалой голосистой
не сразу молва отшумит…
Смотри же, какой серебристый
туман по ложбинам парит!
Пора нам — удачи изведать,
проведать врагов и друзей,
но должно сначала — победе
в душе утвердиться твоей!
Наталья АХПАШЕВА
Абакан