“Репрессированный Абакан 1930-х годов” — под таким названием активисты Хакасской общественной организации жертв политических репрессий “Общество “Мемориал” провели экскурсию по местам памяти в городском районе Гавань. Я тоже прогулялась по абаканским улицам и узнала, о чем молчат старинные дома.
Во дворе Никольской церкви установлены мраморная надгробная плита и крест. По преданиям, здесь похоронен священник Николай. Этот храм, построенный в конце XIX века, в 1937 году чекисты превратили в склад. Настоятель, оказывающий тому активное сопротивление, бесследно исчез. И только в 1960-е годы прошлого века, когда проводилась реконструкция здания, под алтарем был найден прах в одеянии священника — предположительно отца Николая…
— Я его помню — Николай Олейников, настоятель Никольского храма, — рассказывает очевидица тех трагических событий Клара Кызласова. — У него тогда осталось восемь детей. Я с его дочерью училась в одном классе.
Сама Клара Романовна в спецшколе на Набережной, 6, оказалась не случайно. Ее отца — Романа Афанасьевича Кызласова, председателя облпотребсоюза, первого хакаса с высшим образованием, в 1937 году арестовали по обвинению в антисоветской пропаганде. В 1938-м приговорили к расстрелу.
— В школе с нас срывали пионерские галстуки, говоря, что дети “врагов народа” не имеют права быть пионерами. Все предметы преподавали жены сотрудников НКВД. А шефствовали над нами следователи — те самые, которые арестовали наших отцов. Я помню, некий следователь Баранов пришел на новогодний утренник с мешочком конфет и начал раздавать их детям. А у меня перед глазами другая картина: как он ночью ворвался к нам в дом и устроил обыск — бросал на пол книги, фотографии, даже в кроватях что-то искал. Мне тогда было десять лет, старшему брату — 14, а младшему десять месяцев. Потом папу увели, а нас на следующий день переселили.
“Дом троцкистов” или “дом врагов народа” — так прозвали местные жители здание по улице Пролетарская, 44. Сюда перевозили семьи репрессированных. И хотя за 80 прошедших лет дом изменил свой порядковый номер и внешний вид, для старожилов города он так и остался мрачным символом 1937-го.
— Жили очень тесно. Нас в одной комнате было шесть человек — четверо детей и мама с бабушкой, — вспоминает Клара Шаламова-Торосова. — Стояли две кровати, стол и печка. А еще в нашем доме разместили кожевенный цех — запах был непереносимый.
Ее отец — Михаил Григорьевич Торосов — на момент ареста являлся председателем Хакасского облисполкома. 38-летнего коммуниста обвинили в руководстве националистической правотроцкистской организацией и приговорили к расстрелу.
— Суд длился десять минут. Папу 13 июля 1938 года в 10 часов начали судить, а в 10.10 приговорили к высшей мере. Он всю жизнь боролся за справедливость. На собраниях возмущался, что очень много невинных людей арестовывают, защищал их. И даже начал писать письмо Иосифу Сталину, наивно думая, что тот не знает о происходящем в стране. А когда пришли к нам в дом с обыском, то нашли это письмо… Реабилитировали папу только в 1957 году.
В целом по Хакасии с 1920 по 1950 год по политическим мотивам был осужден 5261 человек. Независимо от занимаемой должности, национальности, вероисповедания — по простому навету (даже анонимному) любой человек мог быть арестован и брошен в застенки.
— Горько не только от того, что невинно потеряли родных — отцов, матерей, братьев, сыновей… Но и от того, что на каждого был свой палач, — говорит руководитель “Мемориала” Юрий Кочергин.
…Дом по улице Мостовая пустует десятки лет. Частично выгорели стены, покосилась крыша, во всем разруха и хаос. Существует версия, что здесь проживал сержант Анжиганов. Именно он входил в группу людей, которые проводили массовые расстрелы “врагов народа”.
Еще одна страшная точка на карте Абакана — двухэтажное здание бывшего НКВД, что на Набережной, 4. Сегодня здесь расположилось Хакасское отделение Всероссийского добровольного пожарного общества. Но в здании еще сохранился подвал, куда 80 лет назад сгоняли прикладами людей, проводили мучительные допросы и заставляли ждать смерти. Маленькая узкая комната, земляные полы, холодные черные бетонные стены… Леденящее душу зрелище не оставляет равнодушными даже видавших виды пожарных. Сотрудники добровольного общества наперебой рассказывают, что по ночам здесь слышны стоны, а люди нередко начинают себя плохо чувствовать. Так, год назад специалисту, проводившему экспертизу здания, пришлось вызывать скорую помощь. В подвал решили пригласить священника, чтобы освятить место.
Здесь же неподалеку затерялась в деревьях так называемая каталажная тюрьма. Место обнесено забором и находится в непосредственной близости от бывшей школы № 7. Тамара Окунева-Аргудаева вспоминает, как на переменках дети выбегали на улицу, чтобы через дыру в заборе увидеть своих арестованных отцов.
— Память сильнее времени. До сих пор сердце от боли сжимается. В один из дней я увидела отца, которого вывели на прогулку. Закричала: “Папа!”, а конвойные с автоматами его быстро и увели. Больше я папу не видела никогда…
Александр Макарович Аргудаев был арестован в 1937 году по обвинению в контрреволюционной деятельности. В 1938-м приговорен к восьми годам исправительных лагерей. Умер в 1939 году в Магаданской области.
Молча, опустив головы, мы проходим дальше… По дороге в рощу на островах реки Абакан, которые горожане не случайно окрестили “расстрельными” островами, тогда ходили не на прогулку, а в последний путь. По ночам жители окрестных домов слышали залпы оружейных выстрелов…
Активисты общества “Мемориал” при полной поддержке правительства Хакасии ежегодно проводят работу по увековечению данных о безвинно погибших в годы сталинского террора. Встречаются с родными репрессированных, работают в архивах… Изданы три тома Книги Памяти жертв политических репрессий в Хакасии. На средства гранта создан документальный фильм о людях, попавших в жернова государственной репрессивной машины. Несмотря на это, с каждым годом появляются новые имена, факты. А значит, работа по сбору сведений о репрессиях в Хакасии будет продолжаться.
Мария БАНЬКОВА