В преддверии 25-летия МЧС России газета «Хакасия» продолжает знакомить читателей с теми, кто в любой экстремальной ситуации приходит на помощь людям.
Первый шаг к будущей профессии спасатель 1-го класса Южно-Сибирского поисково-спасательного отряда Евгений Спирин (на снимке) сделал в седьмом классе: он пришёл в альпинистский клуб. «Да у нас почти все, кто сейчас в отряде, занимались туризмом, альпинизмом, спелеологией», — сказал Евгений Васильевич.
Ещё до срочной службы он успел получить хорошее мужское образование: окончил профтехучилище по специальности «автослесарь», выучился на водителя. Армия стала третьей ступенькой к профессии, научила дисциплине, чувству коллективизма, умению выживать в экстремальных условиях. Служил в начале 1990-х в морской пехоте на Дальнем Востоке, в посёлке Славянка. Довелось ему служить и во Вьетнаме. На советской военной базе. Охраняли продуктовые склады, пирсы, склады ГСМ, аэродром.
Когда Спирин вернулся из армии, как раз шёл набор в отряд спасателей. Причём новый начальник — Пётр Борисович Столбун — в отряд отбирал парней, которые как раз занимались туризмом, альпинизмом, спелеологией. Освоение новой профессии шло параллельно с учёбой в Хакасском политехническом колледже, а затем в Сибирской академии госслужбы по специальности «юриспруденция».— Чтобы стать спасателем 1-го класса, требуется высшее образование, — пояснил Евгений. — Начальник подразделения при выезде на спасработы обязан оценить ситуацию, принять решение и просчитать последствия. Даже если просят дверь в квартиру взломать, ты должен знать, есть ли в этом необходимость, имеешь ли право по закону.В подразделении, которым руководит Евгений Васильевич, девять спасателей. Все — универсалы. В прямом смысле слова они могут пойти и в огонь, и в воду, и в горы, и в пещеры. Само собой, у всех есть права на управление автомобилем, снегоходом, лодкой. Дни, когда нет вызовов, выпадают редко. Обычно бывает два-три выезда. Чаще всего бытовых.— Выезжаем в основном к бабушкам. Кому-то плохо стало, кто-то ногу сломал или не может самостоятельно дверь открыть…В 1999 году Евгений Спирин выучился на водолаза:— Тогда много детей тонуло. Психологически это очень тяжело. И было всего четыре водолаза на республику. Сейчас их больше, и тонут реже. Муниципальные спасатели на пляжах предотвращают гибель на воде.Смерть детей, повторим, самое тяжёлое в работе спасателя.— Это было лет восемь — десять назад, — вздыхает Евгений. — Загорелся дом. Хозяева ничего лучше не придумали, как спуститься с детьми в подпол, да ещё крышку открытой оставили. Дом горел, они детей, надеясь спасти, в картошку закапывали. И дети… испеклись. Мы их потом из картошки выкапывали… Этот случай до сих пор не могу забыть. А ведь родителям достаточно было окно выбить. Или завернуться в одеяло и пробежать через огонь, это три секунды. Или хотя бы подполье закрыть. Я у себя в доме все горючие материалы ликвидировал.Кстати, у Евгения с женой сын шести лет и четырёхлетняя дочь.По словам Спирина, часты вызовы и на дорожно-транспортные происшествия.— Главное, чтобы дежурный на «01» правильно принял вызов и чтобы очевидцы, которые звонят, дали правильные данные, — подчёркивает собеседник. — По этой информации решаем, нужны мы там или нет. Если сильный удар, деформация автомобиля, у водителя или пассажиров ноги зажаты, тогда приходится двери ломать, целый комплекс работ выполнять. Сейчас скорая помощь стала часто обращаться, особенно ночью, за помощью в транспортировке больных с большим весом. Допустим, у человека инфаркт, его нужно срочно госпитализировать, а медики не могут донести его до машины, потому что человек весит 150 килограммов. Мы помогаем.Спасателю пришлось работать на устранении последствий землетрясения, которое стёрло с лица земли посёлок Нефтегорск в 1995 году. Под обломками зданий погибло 2040 человек…— Там были стандартные пятиэтажки. Мы когда на вертолёте подлетали, вместо домов увидели кучи мусора, из которых торчала покорёженная мебель. Четыре газифицированных дома сгорели дотла. Кто был во время толчков в домах, почти все погибли. Остались в живых только те, кто был на вахте, в отъезде. Но истерик я не видел. Там был случай, мы выкопали живых — Марину и Олега, молодую семью. Когда бетонные плиты стали падать, они пробили пол, он накренился, кровать съехала, и ребят накрыло плитами, как шалашиком. Откапывали осторожно, около полутора суток, чтобы их не придавило. То, что они выжили, — чудо. Потом эта семья переехала на юг. (Тогда всех оставшихся в живых расселяли по всей стране.) Кстати, спасённые молодожёны потом прислали нам письмо с благодарностью.О катастрофе на Саяно-Шушенской ГЭС Евгений вспоминает скупо:— Когда спасатели прибыли, на месте уже работали пожарные из Саяногорска и Черёмушек. Главное было — найти выживших. У оказавшихся в тот момент на верхних этажах такой шанс оставался. А находившиеся внизу, в бытовках, были обречены. Вода ворвалась с такой силой, железные трубы в узел завязывала, что говорить о человеческом теле… Все погибли сразу. Тем, кто был наверху, повезло. Между потолком и водой зазор оставался. Несколько часов в кромешной тьме, в ледяной воде. Одного пострадавшего достали, демонтировав трубу вентиляции и проникнув в помещение, находящееся снизу, чтобы добраться до второго, пришлось разбирать стену. …Выпускники школ сегодня охотно идут в вузы МЧС. Работа престижная, привлекает и романтика. У Евгения же Спирина на этот счёт своя точка зрения:— Романтика разве что на сборах. Вот в Красной Поляне мы две недели жили, там были соревнования, сплавы. Приятно вспомнить.Как говорится, первым делом — труд тяжёлый, а романтика — потом.
Евгений — человек молодой, но уже пенсионер. Сокращённый стаж для пенсии — пожалуй, единственная привилегия спасателей. У них нет высокой зарплаты и солидного соцпакета. Однако Евгений Спирин, спасатель по своей натуре, готов работать ещё много лет.
Людмила ВИКТОРОВА