Для Хакасии последних десятилетий Юрий Забелин — знаковая фигура культурных достижений, нерастерянных потенциалов, удач и свершений. Он яркий представитель интеллигенции в лучшем понимании этого слова. Нельзя сказать, что Забелин — это “наше все”. Нет. Но в Хакасии Юрий Николаевич Забелин — это наше. И все!
На берегу Витима
Юрий Николаевич вспоминает…
Золотой прииск. У центральной усадьбы эвенкийское название — Карафтит. Бассейн реки Витим. По-эвенкийски — Витимкан. Слово “кан”, по мнению Забелина, встречается в его жизни не случайно. Витим-кан, Аба-кан. В языках некоторых народностей Сибири слово “кан” переводится как “путь”, “дорога”.
— Стране было нужно золото. Умные люди понимали, что людям, добывающим Советскому Союзу это золото, нужно создавать хорошие условия. У нас был такой школьный комплекс в тайге, какой сегодня и в городах не всегда встретишь. Больничный комплекс. Магазины. Тогда я думал, что в стране, на Большой земле, живут еще лучше, чем в нашем поселке.
…Север Бурятии. Зона вечной мерзлоты. Субальпийские луга. Никогда ничего не пахали. Полевой лук, огородов не было. Обилие и разнообразие птиц. Запомнились школьные походы, экспедиции геологов, отправление зимних обозов. Первые автомобили увидел в восьмом классе. “Зимником” пришли новые американские “студебеккеры”…
Большое влияние испытал со стороны матушки. Она читала вслух детские книги, я плакал над “Муму”. Отец мой в свое время окончил среднюю школу, где преподавали учителя бывшей гимназии; крестьянский парень, он хорошо знал литературу. Любил декламировать Блока, Тютчева, Фета. Идем вместе в лес, слышу: “Майский лес, в зеленый дым одетый, теплых гроз нетерпеливо ждет. Все весны дыханием согрето, все кругом и любит, и поет…”. Высокую зарплату отец получал не от министерства образования, а из средств культсети треста “Баргузинзолото”. Позднее, когда я работал в Хакасском телерадиокомитете, познакомил отца с председателем комитета Марком Нестеровичем Масловым. Он мне сказал: “О, Юра, у тебя отец — народный учитель”.
“Спасибо, дорогой Юра…”
– В Абакане я оказался благодаря моему дяде — позвал к себе жить. Он работал бухгалтером в кинотеатре “Победа”. Я был племянником бухгалтера, меня все киношные тетки знали. И я увлекся кинофильмами. Когда учился в десятом классе (в школе № 10), в Абакан приехал Иван Пырьев (по своим выборным делам). Легенда кино! Привез для премьерного показа прогремевшую на всю страну картину “Кубанские казаки”. И я написал стихи. Девчонкам прочитал, они показали классному руководителю, литератору: “Ой, посмотрите!” Кому-то в голову пришло, почему бы не прочитать их Пырьеву.
И вот сижу я в “Победе”… А мне как раз сшили костюм, бостоновый. Радовался! Налепили медные пуговицы. Я их начистил до блеска. Это потом, в Москве, мне первым делом сказали: “Убери ты эти пуговицы, не позорься”. В зале народу битком. Под присмотром учительницы выхожу на сцену. Отбарабанил эти стихи. Собрался уходить. Пырьев же встает, обнимает и усаживает рядом с собой. Я сижу ни жив ни мертв.
Наконец все поднялись, стали расходиться. Пырьев же начал что-то писать. Я впервые увидел шариковую ручку: рот разинул. Он написал: “Спасибо, дорогой Юра, за хорошие молодые стихи”. Какие там “хорошие”! И подписал: “Народный артист СССР Иван Пырьев”. (Отец берег-берег этот автограф, но затеряли.) Подает мне этот листочек: “Ну, куда думаешь поступать?” Я сказал, что не решил, но ВГИК, например, мне интересен. Он обрадовался: “ВГИК? Так в чем дело? Приезжай, документы готовь, и прямо ко мне…” Вот это “ко мне” на душу и запало. Он, конечно, имел в виду кабинет, институт, а я притащился к нему домой…
На даче у Пырьева…
Пырьев был в Чехословакии на съемках, встретил меня отец Марины Ладыниной, жены режиссера. Встретил тепло. Остановился я у них.
Прихожу во ВГИК. У нас с ассистентом Пырьева забавный разговор получился. Ему понравилось, как я написал автобиографию, говорит: “Понимаете, молодой человек, вы поступаете на сценарный, хорошо бы вам еще рассказ написать. Два дня вам хватит?” “Хватит, — говорю. — А о чем?” “Ты откуда приехал?” “Из Хакасии, из Сибири”. “Вот и напиши о родных краях. Кстати, ты где остановился?” Я говорю: “На даче у Пырьева…” Немая сцена… “Тогда ладно, Юра, даю вам пять дней, напишите, пожалуйста…” Ошибки мне исправили соседи по даче. Поступил.
Вперед, в хакасию
– Ж
ила во мне тяга к экспедициям, на всю жизнь осталась. Летом в институте нам давали командировки. Я первые два года — в Хакасию. А потом — в Приморье, начитался Арсеньева… Однажды на месяц опоздал на занятия. Послал телеграмму ректору, что нет возможности выехать самолетом-пароходом. Я прошел по тем местам, которые описал Арсеньев. Гигантское впечатление о природе, о героях необычных. Мастер курса мне потом сказал: “Юра, то, что ты мне рассказывал, так понравилось — огонь. А написал ты… Одно слово — зола…” И так было.
Наибольшее впечатление из преподавателей произвела Ирина Александровна Антонова. Сейчас она — директор ГМИИ имени Пушкина. А тогда — молодая, красивая, кандидат наук. Читала нам курс истории изобразительных искусств. Водила на выставки картин, воспитала вкус, чутье.
В те годы во ВГИКе училось много ярких личностей, например, Григорий Чухрай, знаменитый кинорежиссер. Врезалась в память его фраза: “Войну мы встретили гражданами, а сейчас превращаемся в мещан”. Актриса Изольда Извицкая. Я с ней дружил. Вгиковцами были именитые впоследствии кинооператоры Вася Кирбижеков (“Угрюм-река”), Толя Заболоцкий (“Печки-лавочки”, “Калина красная”). Оба родом из Абакана.
Василий Шукшин носился по коридорам, все его знали. Показывали на парня в коричневых галифе, в сапогах: “Шукшин. Рассказ опубликовал”. Он много мне помог, наверное, видел, что у меня еще, как говорится, ветер в голове. А он, хоть и ненамного старше, но жизнь его покрутила мощнее. Житейски был мудрее. Сибиряк, это сближало. Евгений Шатько, позже известный писатель. Очень я его любил. Мы жили в одной комнате. Живя уже в Абакане, вспоминал о нем почти каждый день…
ВГИК по тем временам был “ненормальный” институт. Нормальный институт давал распределение. А выпускники ВГИКа устраивались сами. И я вернулся в Хакасию…
Свобода и простор
Ему всегда нужен был простор. Рамки должностей стесняли. И выход Забелин находил в общественной работе. Конечно, руководству телерадиокомитета такой размах нравился до тех пор, пока он не вступал в противоречие с должностными обязанностями. А Юрий Забелин явно перерастал “рамки”. Его кипучая энергия требовала выхода. И здесь ему помог писатель Сергей Пестунов. Он поставил вопрос о переходе Забелина на работу в Союз писателей. Тогда ставка руководителя бюро пропаганды давалась с “благословения” крайкома КПСС, поскольку Хакасия входила в Красноярский край.
— Сергей настаивал: “Давай переходи!” Так случилось, что как раз к этому времени Союз писателей покритиковали. Нужно было по традиции тех лет “укреплять кадры”. И меня в 87-м назначили сотрудником бюро пропаганды Красноярской писательской организации по Хакасии. Понравилось: свобода и простор для деятельности.
В Хакасии много хороших людей. Мне на них всегда везло. Всех назвать — газеты не хватит. В человеке самое главное, что я ценю — интеллигентность. Традиционная интеллигентность. А первый, кто приходит на ум, — Семен Константинович Добров. Он обладал лучшим качеством интеллигента — добротой, как и Степан Павлович Ултургашев. Михаил Еремеевич Кильчичаков был, можно сказать, ходячей хакасской энциклопедией.
Вспоминаю в связи с этим, как мы ездили с ним и с Валерой Майнашевым в Каратуз. В райкоме партии всполошились — приедет сам Михаил Еремеевич Кильчичаков! Лето, все заняты. Однако быстро — приказ механизаторам: в восемь утра выступление писателя. Всем быть. Утром примчались мы на машине в “Сельхозтехнику”. Вижу — Кильчичаков волнуется. Потому что приехал в абсолютно русскую среду, где его практически не знают. И вот, никогда не забуду этот шедевр — его выступление. Пожалел тогда, что не было кинокамеры.
Он начал: “Вы — люди дорог, а жизнь — это дорога. Помню, был еще ребенком, приезжал к нам домой знакомый хакас и говорил: “Я ездил очень далеко, так далеко, что туда и мысль не достигает. Я ездил в Минусинск…” Дороги связывают. Я протоптал много дорог, дороги Хакасии, фронтовые, заграничные…” И начал рассказывать о встречах своих — в Испании, в Швейцарии. Удивительно слушали. Валера Майнашев мне: “Слушай, ну старик, ну дает!” Такие личности — как яркий метеор…
Красный день календаря
В
издании “Хакасия 2011: календарь знаменательных и памятных дат” читаем: “29 июня. 80 лет со дня рождения Юрия Николаевича Забелина, президента клуба творческой интеллигенции Хакасии, многолетнего директора бюро пропаганды художественной литературы Союза писателей Хакасии, заслуженного работника культуры РХ (1997), члена Союза журналистов СССР (1967), России”. За этой короткой справкой — яркая жизнь журналиста, просветителя, общественного деятеля. Человека, для которого русское слово “деять” (“деятель”) — руководство в первоначальном значении: делать, действовать.
— Несомненно, Юрий Николаевич для Хакасии является просветителем в самом высоком смысле этого слова, — говорит директор ХакНИИЯЛИ Валентина Тугужекова. — Я его глубоко уважаю. Это человек, который не на словах, а на практике много делает для сохранности и пропаганды нашей древней культуры. Он несет высокую миссию просветителя. Он русский, но радеет за хакасскую культуру больше тех, кто по рождению принадлежит к коренной национальности. Он как никто другой не только переживает, если видит проблему, но и стремится решить ее. Мне нравится, что он с годами не утратил лучшие черты тех людей, которых мы называем “шестидесятниками”. Не утратил веру в лучшее будущее…
Стоит напомнить лишь три масштабных проекта, осуществленных благодаря идеям и энергии этого журналиста, просветителя, культурного деятеля: возрождение древнего хакасского праздника Тун пайрам, инициатива проведения Дней тюркской письменности и культуры (с 1996 года), оформленная законодательно Верховным Советом и правительством Республики Хакасия (2004), Саяно-Алтайские историко-этнографические экспедиции. Без его организаторских способностей, подвижнической целеустремленности, беспримерной неутомимости вряд ли бы состоялись эти и многие другие значительные явления в общественно-культурной жизни Хакасии.
Когда-то историк Лев Николаевич Гумилев для определения людей ярких, не только непрерывно генерирующих идеи, выходящие за рамки обыденности, но и добивающихся их воплощения в жизнь, ввел понятие — пассионарии. Несомненно, что Юрий Николаевич Забелин относится к числу таких подвижников культуры, его юбилей — это праздник и для Хакасии.
Алексей АННЕНКО
Фото Александра КОЛБАСОВА
Республиканский совет ветеранов
от всей души поздравляет
Юрия Николаевича Забелина
с юбилеем!
Своей активной жизненной позицией, направленной на возрождение, развитие и расцвет духовной и культурной жизни народов Хакасии, вы снискали почет и уважение. Будьте всегда здоровы, счастливы. Радуйте нас еще долгие годы своими идеями и предложениями!