Прошло много лет, но война, которая принесла столько горя в каждую семью — потерю близких, сожженные города и села, до сих пор в памяти нашего народа. И я думаю, что мой отец, Глазков Михаил Данилович, многое сделал, чтобы сохранить эту память.
Родился Михаил Глазков в декабре 1924 года в деревне Новая Сокса Березовского (ныне Назаровского района Красноярского края) в семье потомственных хлеборобов. Дед его, Анисим Францевич Глазков, родом из Белоруссии — деревни Бересневка Витебской области. Дед показывал внуку свой паспорт: родился в 1845 году. Участник русско-турецкой войны 1877 — 1878 годов. Был награжден медалью. Где-то в конце XIX — начале XX века переселился с семьей в Сибирь. Даже в зрелые годы мой отец хорошо помнил своего деда, его рассказы о турецкой войне, его медаль, с которой он, внук, носился по деревне. С ней деда и похоронили в 1933 году в возрасте 88 лет. Отцу довелось побывать в белорусской деревне Бересневка, где и ныне живут Глазковы, ходить по дедовскому следу, видеть вековые деревья. Показывали ему и то место, где стоял дом деда. Фашисты во время Отечественной войны разрушили деревню, расстреляли многих жителей, в том числе Глазковых, Юхновец, Ставер и других.
Отец моего отца, Данил Анисимович, воевал в Первую мировую войну сапером в составе Восьмой Сибирской стрелковой дивизии. В Восточной Пруссии 17 февраля 1915 года был ранен, лежал в госпитале в Риге. В 1917-м демобилизовался. Во время Великой Отечественной войны был уже в годах, однако работал. В деревне своей слыл мастером на все руки: клал печи, ремонтировал жатки, сенокосилки, делал рамы, сушилки, помогал строить дома односельчанам. Был одно время
завхозом, председателем колхоза. В 80 лет ушел на отдых и заработал пенсию 38 рублей в месяц.
В семье отца было шестеро детей. Все работали в колхозе. Достатка не было: плохо одетые, разутые и полуголодные, наверное, как многие. Но отец вспоминал бурное и веселое детство. Рассказывал, как в августе 1939 года (ему еще не было 15 лет) на каникулах его поставили учетчиком в полевую бригаду. Ездил, замерял покосы и был очень рад, когда колхозники, трудясь от зари до зари, косили на сенокосилке по восемь-девять гектаров вместо пяти по норме. Тогда-то и созрела у подростка мысль написать первую заметку “Полторы нормы” в газету “По Сталинскому пути” Березовского района. Когда пришла в деревню газета и там стояла подпись “М. Глазков”, автор показывал ее всей деревне, его одобряли, подхваливали. Окрыленный, он написал вторую заметку “Навоз возят в озеро”: “Нет надобности рассказывать, какое значение имеет навоз. Это удобрение. Это высокие урожаи… Однако агроном Д.Ф. Каминский ходит в очках и ничего не видит…”
Как говорил отец, Данил Каминский (он был близорукий) в войну “вышел в люди” — дошел до председателя рай-
исполкома. Долгие годы сердился на отца за эту заметку… Вырезки многих других статей, написанных отцом, хранятся в нашем домашнем архиве: “Девушки изучают трактор”, “Хлеб никем не охраняется”, “Богатый колхоз” (про то, как их колхоз купил полуторку за 10 тысяч центнеров зерна, сданных сверх плана).
Бывали дни, когда после занятий в школе Миша Глазков приходил в правление колхоза, в сельсовет, в полевую бригаду, а потом в районке появлялись статьи за его подписью. Затем он начал писать в газеты “Красноярский комсомолец” и “Красноярский рабочий”. Где-то в 1940 году его похвалили в “Красноярском комсомольце”. Состоялась встреча с главным редактором П.П. Ерофеевым, когда тот приехал посмотреть на своего рабселькора.
Когда началась Великая Отечественная война, правление колхоза направило Михаила Глазкова в школу ФЗО № 2 города Черногорска. Там учился, работал на шахте и систематически писал статьи в газету “Шахтер”. В августе 1942 года по призыву был он направлен в Киевское военно-пехотное училище, эвакуированное в Ачинск.
В феврале 1943 года училище подняли по тревоге. Курсантов одели в военное обмундирование, и под звуки оркестра они двинулись на вокзал, где под парами стоял эшелон. Как вспоминал отец, составы ехали, обгоняя друг друга, другие военные училища. Приехали на место будущей Орловско-Курской дуги в распоряжение командования Первого механизированного корпуса, который прибыл сюда с Калининского фронта, из-под города Белый.
Кстати, об этом воинском соединении рассказывается в кинофильме “Корпус генерала Шубникова”. Генерал Шубников — прототип генерал-полковника танковых войск Михаила Дмитриевича Соломатина, который еще в 20-х годах прошлого века, будучи командиром полка, освобождал от колчаковцев Красноярск. (Прошел три войны, имел шесть ранений, сидел в годы репрессий и — такая нелепая смерть: живя в Москве, в возрасте 92 лет развешивал шторы, упал и скончался в больнице.)
Под командованием Михаила Соломатина сибиряки воевали на Курской дуге. Из Ачинска, вспоминал отец, их был целый эшелон, а вернулись единицы. Он разыскивал их после войны и нашел всего 102 человека. Все они 1924 года рождения, все были ранены и почти все — инвалиды войны. Михаил Данилович Глазков возглавлял красноярскую группу в совете ветеранов Первого Красноградского Краснознаменного механизированного корпуса, который дошел до рейхстага в Берлине.
На фронте отец писал заметки в газету “Суворовский натиск”. Был тяжело ранен, полгода лечился в госпитале, но один осколок так и остался в легком возле сердца. И все это в восемнадцать с половиной лет. Демобилизовался в конце 1945-го по двум ранениям. Вернулся в родную деревеньку, стал работать. И почти сразу после войны к нему начали обращаться люди с просьбой найти родных, найти места захоронения, найти награды…
Благодаря его инициативе в родной деревне Новая Сокса был поставлен памятник односельчанам, погибшим в двух мировых войнах — 14 человек в Первой и 122 — во Второй. Все имена павших отливали из бронзы в Черногорске. Об этом он написал в газету “Правда”.
Перебравшись жить в Хакасию, отец разыскал всех живых Героев Советского Союза Хакасии и родственников погибших. Позже, в 1975 году, написал о них книгу “Рубежи бессмертия”. Ее материалы были использованы в двухтомнике “Герои Советского Союза”. (Краткий биографический словарь; М., Воениздат; 1987 — 1988 гг.) В нем есть ссылки на книгу “Рубежи бессмертия”.
Во время войны многие люди утратили связь со своими родными. Благодаря кропотливой работе Глазкова 106 семей соединились через 35 и более лет (один случай со времен Гражданской войны — Д. Торточаков).
Разыскал он и места многих захоронений. Поисками занимался более 40 лет. Сколько помню, придя с работы, до позднего вечера и в выходные писал, встречался с людьми. Провел более пяти тысяч поисков пропавших без вести, погибших участников Гражданской, Отечественной и Русско-японской войн. Многим помог подготовить документы для представления к правительственным наградам (П.И. Буданову, Е.И. Морозовой и другим).
С особым трепетом отец занимался поиском имен красноармейцев, скончавшихся в госпиталях Хакасии и похороненных в братских могилах в Абакане, Черногорске и Усть-Абакане. Он дважды работал в Центральном архиве министерства обороны СССР в Подольске и в военно-медицинском музее министерства обороны СССР в Ленинграде.
Много ездил по стране (во Владивосток, Ленинград, Харьков, Запорожье, Киев, Севастополь, Ивано-Франковск и другие города), встречался с Героями Советского Союза из Хакасии, издал фотоальбом “Боевая доблесть”.
Не было той школы и учебного заведения в Хакасии, где бы отец не рассказывал о своих поисках. Помогал абаканскому Дворцу пионеров и мясоконсервному комбинату в организации музеев. Часто выступал по областному радио и телевидению, рассказывал о своих поисках и подвигах наших земляков.
В 1971 году отца приняли в члены Союза журналистов СССР и Иркутская киностудия сняла о нем киножурнал. На слетах отец встречался с маршалами Советского Союза И.С. Коневым, И.Х. Баграмяном, В.И. Чуйковым, маршалом авиации В.А. Судцом, генералами армии И.М. Чистяковым, П.И. Батовым и многими, многими другими известными людьми.
В июле 1990 года Михаил Данилович Глазков был назначен редактором готовящейся к изданию Книги Памяти Республики Хакасия. Но продолжить работу пришлось другим. 16 сентября 1991 года отца не стало…
Ко мне до сих пор подходят со словами благодарности отцу за поиск их родных. Они его помнят. Наша семья гордится отцом, дедом. Он был настоящий человек — воин, гражданин, патриот!
Дочь Тамара
Абакан