В предыдущем выпуске «Школьной среды» (№№ 218 — 219 от 16 ноября) мы пообещали раскрыть интригу о Деде Морозе, в которого можно верить и не верить одновременно, причём совершенно искренне. Но требуется «выход из-за печки»…
Поэма для… младенцев
Известно, что в школу дети приходят уже имея солидный багаж всякого рода знаний. Чтобы понять, откуда в классе такой вот Вася взялся, следует хотя бы одним глазом заглянуть в его младенчество. И здесь ничего нет важнее речи. Каждый ребёнок рождается со способностью заговорить, поэтому ему нужна хорошая (красивая!) языковая среда вокруг. В шесть-семь месяцев, уточняет Паата Амонашвили, ребёнок впитывает каждый звук, каждую интонацию голоса. Как правило, родители, думая, что их чадо ничего не понимает, даже в годовалом возрасте разговаривают с ним неестественным языком. «Мяу-мяу» вместо «кошка», «ням-ням» — примеров не счесть. Если ребёнок не поймёт «кошка», то почему он должен понять «мяу-мяу»?— У меня есть приятель, — улыбается Паата Шалвович, — который рассказывает своему восьмимесячному сыну, словно взрослому другу, о том, как у него (папы) прошёл сегодня день. Попробуйте, если у кого-то есть дома такой «объект». Прочтите ему, например, красивую поэму, обязательно с выражением. Ребёнок слушает вот так: открыв ротишко, даже слюнки текут… Это тот возраст, когда бурно развивается функция речи.
Мы предусмотрели в нашем детском садике двух воспитателей. Они подолгу общаются с детьми: одна только на русском, другая — на английском языке. Через пару месяцев ребёнок начинает понимать и русский, и английский. Мотивация для него учить язык — это потребность общаться с любимым человеком на его языке. «Пригодится тебе когда-нибудь» — это не мотивация. Мы же можем дать ребёнку (ко всему прочему) ещё и ощущение взрослости уже сейчас — через язык тоже. И опять-таки всё стоит и строится на любви. Так что узнать, откуда у Васи язык растёт, вполне можно.
Может, дадим лекарство рыжему коту, а?
А дальше — раздвигаем горизонты. Как читать книжки детям? Бывает, не очень-то они нас слушают, а иногда мы сами торопимся — скорей бы уж они заснули…— Моя мама Валерия, — вспоминает себя Паата Амонашвили в роли экспериментальной педагогической «площадки», — чуть-чуть нам с сестрой прочтёт, а потом остановится: как вы думаете, а что там может быть дальше? Мы начинаем фантазировать. Ведь главное в чтении — это как раз радость общения. Я вижу, что дети тянутся к общению: через книжку, через игрушку, но к общению. Дело в том, как именно мы общаемся с ними на основе той или иной игрушки. Даже не очень хорошая игрушка в руках умной мамы может стать средством для интересного диалога. (И наоборот.) Оставлять ребёнка один на один с игрушкой — непродуктивно. А нам порой или лень общаться, или «некогда», или не умеем.— И тогда этим, — таинственно понижая голос, говорит Паата Шалвович, — занимаются другие люди с другими целями. И цель эта — развить в ребёнке потребительские свойства. Мы рады, когда родится ребёнок, но рады и, к примеру, производители памперсов. А уж как рады будущему потребителю производители игрушек! Повторю, если мы не можем общаться с детьми, с ними через форточки, айпады общаются совсем другие люди. Мы, как правило, не углубляемся, что же оттуда даётся? А даются мультики и куклы «Монстр Хай», хотя бы. Продюсеры приводят свои резоны: мол, вы хотите воспитать сильного человека? Тогда наши мультики для вас: вот кукла Дракулаура, она решила стать вегетарианкой, а каково это для вампирши? Какая сила воли, прекрасный пример для вашего ребёнка! И, конечно, этот ребёнок выпрашивает в магазине Дракулауру. С прилагающимся розовым гробиком…А с книжками Паата Амонашвили пошёл дальше своих знаменитых родителей.— Когда моей дочке было 12 — 13 лет, я решил почитать с ней «12 стульев» Ильфа и Петрова. Можно ли в таком возрасте? По сути нельзя, если просто сесть и читать. Мы начали с нескольких предложений и ничего не поняли. Но открыли энциклопедию и стали изучать 1930-е годы. Первые страницы таким образом читали несколько недель. И дочке моей чтение той первой взрослой книжки запомнилось навсегда.А внучке Паата Шалвович коварно сунул «Приключения Тома Сойера». Когда четырёхлетняя Тамуся сказала, что ей ничего не понятно, в частности, чего это тётя так трудно искала Тома, надо было позвонить ему по мобильнику… то искушённый в боях с книжками дедушка произнёс волшебную фразу (как мы уже знаем, открывающую дверь в мир детей): «А хочешь, попробуем вместе?» Так что машина времени отъехала на 150 лет назад, да ещё и в другую страну. Познавательного общения — полным-полно. И не только информативного. Помните, как Том кота лекарством напоил? На этом эпизоде азартный дед Паата пустился во все тяжкие: «Тамуся, ты видела, такой же рыженький кот бегает у нас во дворе? — сказал он серьёзно. — А лекарство, вот оно лежит. Может, попробуем напоить кота?»— И тогда, — рассказывает Паата Шалвович, — Тамуся сказала: «Нет, плохая идея тебе пришла». Я её поблагодарил — да, нельзя мучить животных.— А если бы она согласилась?— Я бы сказал: «Слушай, а вдруг он умрёт?» Рассуждал бы до тех пор, пока она сама не дозрела бы до мысли, что это делать категорически нельзя — и почему.
Но для такого вот воспитания — через образы, через общение — должны быть нити от сердца к сердцу. Если ребёнок смотрит мультики один, убеждён Паата Амонашвили, то они все — плохие. Но если с ним при этом общается взрослый, то самый худший мультик можно обернуть в нравственную сторону.
Переписка с деревянным ящиком и две реальности Деда Мороза
— Игры и общение со сказочными персонажами, — рассказывает почти с волшебной интонацией Паата Шалвович, — создают атмосферу романтики, когда и взрослые могут получать удовольствие… А вот и история по случаю. Начиная с одного прекрасного дня внучка Тамуся повадилась бегать в мой рабочий кабинет и шарить в ящиках стола. Увидев это, я решил пообщаться через ящик. И однажды она вытащила оттуда письмо «Тамусе»: «Пишу тебе я, ящик, мне так весело, когда ты меня открываешь, загляни — там подарок». Открыла, увидела бумагу и карандаши с просьбой нарисовать что-нибудь лично для вежливого ящика. Нарисовала, пришла за ответом.А ящик входил во вкус и дарил развивающие подарки один другого мудрёнее, дошёл даже до задачек. Внучка пошла в школу, но общение с ящиком продолжалось. И когда дедушка спросил: «Мы же взрослые люди, неужели мы верим, что ящик что-то пишет, он же деревянный?» Тамуся ответила: «А может, ты письма пишешь, но какая разница».— А это уже, — серьёзно говорит Амонашвили, — не ложь, а глубинная психология игры. Вот мальчик скачет на палке. Я ему: «Какой же это конь? Ты держишь палку». Мальчик мне: «Конечно, это палка, но это ещё и конь». То есть на одну физическую реальность накладывается другая. И это параллельное существование двух действительностей и есть основа игры. Мы с Тамусей договорились, что ящик — дерево, но — он ещё и пишет. Когда так договорились, то единожды можно сказать: всё, общение с ящиком закончено.Дед Мороз тоже сказочный персонаж. Я с теми, кто верит в Деда Мороза, и с теми, кто в него не верит. Дедов два. Один — в рекламе ТВ и с бокалом шампанского. Это ложный образ, мало верится в Деда Мороза — артиста, я в него не верю, как и многие дети. Но есть великий святой — Николай Чудотворец (Санта-Клаус — Сант-Николаус). Очень интересная история Николая Чудотворца: он дарил подарки тогда и тем, кому эти подарки помогали приблизиться к Богу. Это и есть Дед Мороз — тот святой, который смотрит за нами. Увидит, что нужно для нашего духовного развития, и подарки сделает соответствующие. Так он однажды написал в наш детский сад «Басти Бубу» (вспомним две реальности): мол, а мне самому мало кто дарит… Пусть наш первый подарок Деду Морозу будет, решили мы все вместе, наши улыбки. Потом посылаем ему любовь — значит, нельзя ругаться, ну и рисунки, сочинения… 30 дней до Нового года — 30 образов-подарков от нас Деду Морозу.В конце года — утренник. Приходит воспитатель Курочкин, которого дети любят, в обычной одежде. Ребята хором: «Нет, ты не Дед Мороз!» Тогда он достаёт колпак, шубу, бороду — все ему помогают одеваться. Преобразившись так, Курочкин спрашивает: «Сейчас верите, что я Дед Мороз?» «Верим!» Верим потому, что это договор, две реальности — основа игры. Это и Курочкин, и Дед Мороз. Никакой лжи. Реальность физическая и реальность духовная, и эти миры существуют параллельно.Дальше — больше. Курочкин снимает дедморозовский костюм: а расскажите мне, говорит, что здесь было? И все с жаром рассказывают. Выходить из игры так же легко, как и входить в неё. Стол может быть столом и домом, если мы под ним с этой целью сидим. Откуда появляются игрушки? Я их сам принёс из магазина, но мне кто-то подсказал, тот, у которого нет рук, а мои годятся. Поэтому мы можем нашими руками изменять мир. Иначе скатываемся в потребительство — бери от этой жизни всё, что унесёшь: больше вещей, престижа, путешествий и так далее.
А будешь ли счастлив? Все люди ищут счастья. И хотя бы половина человечества, казалось бы, должна его находить? А ведь не находят. Значит, не в том месте ищут. А не повернуть ли нам фонарик поисков внутрь себя?
Татьяна ПОТАПОВА