Каково это — работать в кремлёвском пуле? Насколько страшно бывать в горячих точках мира ради того, чтобы люди узнали благодаря твоим фотографиям о масштабах произошедшей трагедии? Обо всём этом один из лучших фотографов России Анатолий ЖДАНОВ уже рассказал в номерах газеты от 7 и 14 сентября. Пришло время поставить точку в увлекательном разговоре, состоявшемся в редакции «Хакасии».
Как стать полярником
— Несколько лет назад я получил необычное задание, — продолжает разговор Анатолий Жданов. — Позвонили. Есть, говорят, две командировки, одна во Вьетнам, другая — надо идти на лыжах на Северный полюс. «Подумай, — сказали, — минут 20…» А через пять минут уже позвонили: «Слушай, там уже определились, тебе Северный полюс достался…» И я по заданию редакции вошёл в состав молодёжной экспедиции «На лыжах — к Северному полюсу!». Так я ещё и полярником стал.Как выглядит Северный полюс? Это такая прелесть, ни с чем несравнимо. Местами голубой лёд, а местами такие торосы. Сложно передвигаться. Я за всё детство столько не падал, сколько там за те семь дней. Нам в чём повезло, Арктика показала всю свою красоту. И мороз был сильный, и торошение льда… Как-то легли спать, а под нами, такое ощущение, лёд трескается. Я знаю, как стреляет гранатомёт. И тогда я услышал выстрел гранатомёта на Северном полюсе. Сначала я не понял, что вообще произошло. Оказывается, так лопается лёд. В одну ночь он лопнул почти рядом с нами и начал моментально расходиться. Если бы трещина пошла под нашей палаткой, то всё… Ты вместе с палаткой улетаешь вниз, а под тобой океан. Кто тебя спасёт? Да, это риск. Холод. Постоянный ветер. Несмотря на то, что солнце может светить. Целый день ты идёшь, ночью спишь. Питание только утром и вечером. А что такое Северный полюс? Это секунды на самом деле. Шли мы по навигатору. 100 метров до Северного полюса. 10 метров до Северного полюса. И когда начинается отсчёт: пять метров, четыре, три, два… Один! И вот он, этот восторг. Ты стоишь и радуешься. Но стоило кому-то глянуть на навигатор через считанные минуты, оказалось, что Северный полюс уже в двух километрах от нас. Всё, нас уже унесло. Мы же на льдине, это не земля. На этой фотографии школьники — победители всероссийских школьных олимпиад. Это Матвей Шпаро и Борис Смолин, те самые путешественники, что вели нас за собой. А это, думаете, кто? Дмитрий Ливанов, министр образования и науки России. Он тоже был с нами. Я его потом как-то встретил в Белом доме. Стали делиться впечатлениями. Он мне рассказал о своих путешествиях. Где он только ни был, оказывается, заядлый альпинист. И на достигнутом останавливаться не собирался. «Куда бы, — говорил, — мне ещё отправиться?»
Потому что интересно!
— А как получилось, что вы заинтересовались фотографией?
— Я родом из Майкопа. Глухая провинция, я бы сказал. Всё решилось, когда мама мне купила фотоаппарат. Начал фотографировать, печатать снимки. Меня это безумно увлекло. А тогда же были ещё курсы УПК. Помните, учебно-производственный комбинат? Кого-то шить учили, кого-то водить автомобиль… Мне сказали: «Иди на слесаря. Будет у тебя профессия. Будешь хотя бы деньги зарабатывать. А что это за дело — фотография…» «Нет, — говорю, — я пойду лучше на фотографа учиться». «Так там же одни девочки, — мне объясняют. — Пускай себе занимаются. Им это интересно…» И я там был один среди 30 девочек. Им на фиг не надо было это. Они ходили — что называется, номер отсиживали. А я ещё и в фотоклуб ходил. Тогда и такие имелись — для всех желающих. Когда уже уехал учиться, стал пробовать свои силы в районной газете… Бегал по полям с фотоаппаратом. Иногда пешком добирался до куда надо, иногда на автобусе. На кого я учился? Моя специальность связана с полиграфией. Этой профессии сегодня нет. Линотипы, титановый сплав, горячая печать… Помните? Вот это была моя профессия. Те мои знания уже умерли, а навыки репортёрские остались.
— Вы же работали в Германии… А чему удалось научиться у немецких фотографов?
— Ничему я у них не научился, потому что ни с кем из них не общался.
— Чем-то же отличается советская школа от западной…
— Да, отличается. Деньгами. Дело в том, что я работал фотокорреспондентом в Западной группе советских войск в Германии. Что там у нас дальше? Пресс-конференция… Это Нина Аросева. Греф в кабинете у Путина. Здесь на камеру работает президент. В этой толкотне очень важно успеть снять. Фотографов много. А на зарубежных мероприятиях их вообще тьма-тьмущая. Был случай, когда на встрече Медведева с Бушем один американец внаглую выбежал и встал прямо передо мной. Я его как пнул… Он был не прав. Так не делается.
Большая удача, когда ты поймал момент, вызывающий улыбку, смех… Кто-то гримасу скорчил, кто-то штаны подтягивал, кто-то споткнулся… У каждого снимка своя история. Иногда рассказываешь, при каких обстоятельствах происходила съёмка, — некоторые не верят. «Этого не может быть!» Не может? Вот вам фотография.
— Кто те люди, которые оказали влияние на ваш профессиональный рост?— Да много кто. Я в «Комсомолку» пришёл в 1992 году. Это была мощнейшая газета в то время. В каждом отделе сидел гуру. Была уникальная редакция. Мощнейшая журналистика. Это была правда. Смелость. Решительность. Времена были очень интересные. И пишущие журналисты всё время занимались тем, что воспитывали молодёжь. Они что-то подсказывали, давали темы. Говорили, как это лучше сделать. Куда надо ехать, а куда бессмысленно. И ты в командировках проходил учёбу.
Я ушёл из «Комсомольской правды» три года назад, сейчас работаю в «Коммерсанте».
— Как вы справляетесь с проблемой, когда выводят за руку из зала и не дают снимать?
— Меня трудно вывести, на самом деле. Выведут в дверь, я всё равно залезу в окно. У меня не было ни разу такого случая, чтобы я чего-нибудь не успел сделать. Обычно делаю всё в упор, внаглую. Наглость — второе счастье. В журналистике это необходимо.
— Меркантильный вопрос: сколько стоит ваш снимок?
— Давайте перефразируем: «За сколько вы максимум продавали свои фотографии?» За семь тысяч долларов. И не единожды. Конечно, это были иностранные агентства.
— Как ваша жена относится к командировкам?— Она каждый раз устраивает истерику. Кричит, что больше ты никуда не поедешь. Если поедешь, то я с тобой разведусь. Но я-то знаю, что на следующее утро она начнёт мне собирать вещи в дорогу. Это уже такой ритуал. Сначала надо прокричаться, выговориться: «Почему ты едешь? Почему не может кто-то другой?.. Ты что, один там работаешь? Почему опять эта Сирия? Почему опять Украина?..» Почему, почему, почему?.. Собрался я на Северный полюс — она мне говорит: «Ты себя вообще видел в зеркало? Какой ты полярник? Полярник — это ж такой мужик бородатый. А ты?»
Есть люди, которые по восемь раз ходили на Северный полюс. Я не понимаю только: зачем?! Мне же потом предлагали на Южный полюс сходить: «Вот мы собираемся». Я им: «Так, всё, забудьте про меня. Меня нет…»
— А есть мечта куда-то съездить, где-то побывать ещё?
— Есть. Но, к сожалению, она невыполнимая.
— В космос, наверное?
— Да, угадали. Я разговаривал с одним космонавтом. Он два раза был в космосе и рассказывал о своей работе. Они ведь тоже делают снимки. Чем снимают и как — это же интересно. Как он мне говорил: «Представь, у нас скорость — более 200 километров в секунду. Станция просто несётся. Глянул вниз через пару секунд, а пейзаж уже поменялся. Ты там только успеваешь серию нажать…» Скорость действительно огромная. Он мне и снимки показывал. Смотришь и понимаешь, что с другой высоты Землю не снять, никакие объективы не помогут. Так что не реально…
— А где можно посмотреть ваши фотографии?
— Лично я в «Фейсбуке» иногда что-то размещаю. А фотографии из Хакасии смотрите на сайте «Коммерсанта» в разделе «Журнал «Огонёк». «Огонёк», как и многие другие издания, входит в издательский дом «Коммерсантъ».
— Вы что-то знали о Хакасии до приезда?
— Я почти весь мир объездил — более ста стран. И в России много где бывал. О Хакасии я только кое-что слышал. Меня интересовала природа. Она у вас красивейшая, необычная… Хочется познакомиться с вашими достопримечательностями поближе, увидеть всё своими глазами. И спасибо Ольге Валериановне (Ширковец, председатель Союза журналистов Хакасии. — А.Д.), ставшей главным инициатором моего приезда сюда. Мир на самом деле тесен. Мы встретились с ней в Москве на Балу прессы. Разговорились, и она меня пригласила в Хакасию. Сказала, что этим летом будут проводиться мероприятия международного масштаба — культурно-туристский форум «Сибер Ил», эколого-этнический фестиваль театров кукол «Чир Чайаан»… Рассказала про музеи под открытым небом. «Надо выбрать время», — сказал я тогда. Прошло почти полгода — и вот я здесь.
— Одно из мест, где Анатолий побывает, — это музей под открытым небом «Усть-Сос», — пояснила Ольга Ширковец. — Главное его пожелание — пожить в юрте. Будет возможность сфотографировать закат, рассвет. Увидеть мастериц, познакомиться с шаманом… Всё мы ему предоставим.
— Анатолий, есть у вас хобби?
— Я в шахматы играю.
— А рыбалка?
— Когда мне на рыбалку-то ходить?
— Приезжайте к нам зимой. Ивановские озёра, Гладенькая…
— Можно и зимой. После Северного полюса я уже ничего не боюсь.
Записал Александр ДУБРОВИН