Официально возрождение студенческих отрядов в России началось 13 лет назад. Хакасия к всероссийскому движению присоединилась не так давно, но накопившихся впечатлений у молодёжи уже хватит на целую книгу. Впрочем, сегодня хотелось бы поговорить не совсем об этом.
Да, рождение молодёжной общественной организации «Российские студенческие отряды» пришлось на 2004 год. За это время региональных отделений по всей стране появилось столько, что их количество исчисляется десятками, а число студентов — сотнями тысяч. К примеру, в Хакасии шефство над студенческим движением взяла на себя молодёжная программа главы республики «Альфа». Нынешним летом, для ясности, было сформировано восемь студенческих отрядов по таким направлениям, как строительное, педагогическое, сельскохозяйственное… Временно трудоустроиться имелась возможность в Красноярском и Алтайском краях, Ханты-Мансийском автономном округе, Воронежской области… Были и те, кто поехал на заработки в Краснодарский край и Республику Крым.
Подобное возрождение былых традиций у абаканца Анатолия Воронцова ассоциируется с событиями 50-летней давности. Анатолий Андреевич — тот самый человек, который руководил первым студенческим строительным отрядом в Хакасии в 1967 году.
— Отряд назывался «Энергия», — вспоминает он. — Я работал начальником производственно-планового отдела мехколонны. А поскольку опыт имел большой, меня и направили к студентам в отряд техническим руководителем. Помню, в отряде 40 человек, все в одной форме, красивые, молодые. Командиром был Володя Сырбачев. Я почему его запомнил: он был старше всех, в армии отслужил, поэтому что такое порядок и дисциплина, узнал не от меня. А все остальные — только после школы, первый-второй курс Красноярского политехнического института. Что они умели? Да ничего. Я их всему обучал, начиная с азов: как правильно лазить на опоры. Когти, пояс… Девчонки мне: «Анатолий Андреевич, мы тоже хотим научиться…» Страшно им было, но лазили. Опоры ставили и провода натягивали, конечно, уже без их участия. Нашей задачей было за два месяца — с 1 июля по 1 сентября — построить линию электропередачи от Белого Яра через Краснополье до Смирновки. В Краснополье мы три подстанции сделали, а в Смирновке — две. По тем временам и этого хватало — все были безумно рады.
Из 40 человек — пять девушек, две — из Красноярского пединститута. Они целую библиотеку с собой привезли и занимались с пионерами в школе. Ещё две нам готовили еду. Специально для этого им оборудовали котлопункт. Продукты выделял местный совхоз. Так что питались мы нормально. И даже получили дозволение лакомиться свеженькими огурчиками с совхозного огорода…
С восхищением Анатолий Воронцов вспоминает студентку мединститута Татьяну. — Боевая такая, с характером. Медиком была у нас, — объясняет он. — Нас же в Краснополье сначала хотели поселить в помещении рядом со скотом. Но Таня сказала: «Нет, здесь мы жить не будем, тут скот, много мух…» И не смогло её переубедить никакое местное начальство. Нас тогда переселили в школу. Это сейчас она кирпичная и двухэтажная, а в те годы была в один этаж и, естественно, деревянная. А девушек разместили отдельно в вагончике.
Кстати, Татьяна ещё и больных из деревни принимала. Позже выяснилось, что она в положении приехала, поэтому сумку с медикаментами за ней носили парни, по графику. Сначала, конечно, отнекивались, но… Что-что, а дисциплина была исключительная. Каждое утро построение побригадно, у всех своё задание. Работали от рассвета до самой ночи. И выходной — один. Баня, концерты, танцы в клубе — вся наша «культурная» программа.
— Это же был не последний студенческий отряд. А в последующие годы где работали? — интересуюсь я.— Племенной завод «Россия» знаете? Рядом с Новороссийским. Вот в 1968 году до него свет довели, также охватили Лукьяновку, Летник, Берёзовку, Герасимовку… Рады были все — не описать словами.С 1969 года со светом жили Новомихайловка и Очуры, в 1970-м — Таштыпский совхоз. В 1971 и 1972 годах дошла очередь до Кызласа и Верх-Аскиза.
Прийти и не поинтересоваться судьбой самого Анатолия Андреевича Воронцова было бы большой ошибкой. Поэтому вопросы о личной жизни напрашивались сами собой.
— Анатолий Андреевич, а где вы учились?— Целая история, — задумывается он. — Я сам из Пензенской области. В 1950 году окончил десять классов в селе Русский Камешкир. И встал перед выбором: где учиться? Поехал в Саратов. Там у нас родственница жила — тётя Пава. Павлина Дмитриевна Куколкина. Приехал в Саратов, глаза разбегаются, трамваи куда-то идут, звенят… Где её искать? Никогда в городах не был и вдруг один среди незнакомых улиц. Но надо было привыкать. Нашёл я её. Заявление подал в автодорожный институт. А почему именно туда? Почти все мои одноклассники пошли на механизаторов, а девчонки в лесотехнический. Я же решил идти своим путём. Вот в дорожный институт и пошёл на механика. А мне, честно говоря, хотелось стать архитектором. Но чтобы поступить на архитектурный факультет, требовалось сдать экзамен по рисованию и черчению. По черчению я бы прошёл, а вот рисования у нас в школе не было. На механическом факультете, когда учился, рисование входило в программу обучения, но поезд уже ушёл.
В 1956 году я окончил Саратовский институт механизации и электрификации сельского хозяйства.
— А какие у вас остались воспоминания о войне?— Первое, что вспоминается, — это воскресный вечер. Я у бабушки. Кто-то пришёл и сказал о том, что было сообщение по радио: началась война. А в понедельник… Крики, плач. Райцентр большой, народу много пришло в военкомат. От нас дядя Саня пошёл на войну, Александр Дмитриевич Мясников, родной мамин брат. А когда провожали… Стон стоял. Вспоминать не могу, — вытирает слёзы Анатолий Андреевич. — В войну мать окопы копала. Это было около Петровска, Саратовская область. А жить для этого переехали в деревню Чунаки (это уже Пензенская область). Оставить меня не с кем было, вот мама и взяла с собой. Добирались на лошадке. Октябрь, ранние морозы ударили, снег.
Никто же не знал, куда немец ударит, ждали прорыва в любом месте. И вот три месяца люди рыли окопы на танкоопасных направлениях. Там же лесостепь, овраги, овражки. Военные специалисты подсказывали, где лучше преграду сделать: танк может здесь пройти — ройте яму. Мы вместе с Сашкой, таким же пацаном, как и я, только постарше, снабжали всех питанием. С 8 до 11 часов — занятия в школе. А с 11 до 12 повара наполнят бидоны едой, и мы их отвозим. И дрова нужны были — печь топить, мы с Сашкой занимались их заготовкой.
— И голод, и холод… — Ну как голод… Колхоз же был… И лён-кудряш сеяли, и пшеницу, и рожь с горохом немного, и чечевицу… Жить можно было. Тем более у нас коза была. Каждый день до четырёх литров молока давала. А в 1942-м власти объявили по району, что, кто сколько может вскопать себе земли и засадить или засеять, всё будет ваше. Нашли мы с мамой поле. «Сколько, — говорит, — сынок, вскопаешь, столько и засадим…» И сама себе тоже участок земли выбрала, рядышком. Там же, куда ни глянь, кругом целинник. А мне десятый год. Но ничего, посеяли пшеницу, просо… Потом я уже так наблатыкался, что и соседке помогал. Старенькая она была, жила одна.
По словам Анатолия Воронцова, в Абакан он приехал не сразу. Из Саратова его по направлению отправили в Красноярск, в управление сельского хозяйства. А вот оттуда перенаправили в краевую контору «Сельэлектро». Проработал он там недолго, поступило предложение перебраться либо в Канск, либо в Минусинск — на выбор…
— А я откуда знаю, где они, — вспоминает мой собеседник. — В столовой с одним мужичком разговорился, он мне: «Поезжай в Минусинск, там теплее — арбузы, помидоры растут…» Так я и оказался на юге Красноярского края. Но вся беда в том, что нас, молодых специалистов, жильём не обеспечили, а я-то уже женился. А в Абакане пообещали квартиру. Да и зарплата, сказали, больше. Так вот я из «Сельэлектро» перешёл в строительно-монтажное управление «Сельэлектрострой». 16 лет я там проработал. Работа непростая, всё время в командировках… А ушёл в управление сельского хозяйства.
— С квартирой вас не обманули в Хакасии… — окидываю взглядом комнату.
— В этой квартире мы с Надей живём с 1963 года.
— У меня образование — педагогическое, математик, — подключается к разговору Надежда Семёновна. — Работала в школе, детском саду, потом на областном телевидении. С Анатолием мы вместе с 1957 года. 8 июля ему исполнилось 85. Лично приехал поздравить министр сельского хозяйства Хакасии Александр Алексеевич Башков. Вручил благодарность, пообщался. Это очень приятно. И не менее приятно было, когда Толя уходил на пенсию… Дело в том, что нам не просто подарили четырёхконфорочную плиту, а ещё и протянули кабель из подвала, чтобы ею можно было пользоваться. Дом-то газифицированный… Всё официально, так что уже не один год живём с плитой. Такая вот благодарность за годы работы в сельском хозяйстве.
Тут же выясняется, что занимался он не только линиями электропередачи, ещё успел поучаствовать в строительстве животноводческих комплексов. Работал на агропромышленном комбинате, в республиканском министерстве сельского хозяйства. Был удостоен Знака почёта министерства энергетики СССР.
После ухода на пенсию Анатолий Андреевич переключился на дела дачные. И здесь у труженика со стажем тоже всё ладилось.
— Рука у Толи лёгкая, — говорит Надежда Семёновна. — Так любит всё сажать, прививать. Тут такие у него были яблоня, слива… На Самохвале две груши ветром сломало. Он сломанные ветки поднял, вбил металлические колья — зафиксировал, «забинтовал» места слома. И всё ведь срослось, как будто ничего и не было.
Сейчас, конечно, здоровье уже не позволяет Анатолию Андреевичу полноценно работать на даче. «Вахту» он передал дочке, внукам. Они-то точно знают, что взятую отцом и дедушкой планку ронять нельзя…
Александр ДУБРОВИН