Мы втроём — отец, старший брат Саша и я — в тот день шли с покоса чуть раньше обычного — часов в пять.
Покос наш находился на горе Хаара чадых (Валёжина), в километре от аала Анжуль. Между аалом и горой раскинулось большое, по таёжным меркам, поле: оно протянулось от посёлка Верх-Таштып до исчезнувшего аала Гопыт. На нём садили подсолнух на силос. Лишь возле той части аала, которая зовётся Сас ол чаны (За речкой Сас), оставался клочок земли, которую местная власть отдавала под покос старикам.Довольные, что с косьбой покончено, мы шли по этому полю, ведя оживлённый разговор. И тут увидели, как напротив своего дома машет косой дед Метрей.— Пойдём, поможем ему, — обратился к нам отец тоном, исключающим возражения. — По одному-два прокоса проведём — и то помощь будет старику.Отцовское слово — закон, да и деда Метрея с женой уважал весь аал. Свернули к покосу деда.Подойдя, отец, достав пачку папирос, закурил, а мы с братом стали точить литовки. Саша начал косить первым, за ним я и отец.Мы провели по три весьма не коротких прокоса, и дед Метрей стал приглашать нас к себе отведать мёда и медовухи. Мы с братом отказались, но отца дед всё-таки уговорил остаться.Дома мне вспомнился другой случай, когда мы, школьники, по-тимуровски помогли старикам. Я тогда учился в четвёртом классе. Однажды, уже глубокой осенью, после уроков классная руководительница Антонина Яковлевна Токмашова обратилась к нам с такими словами:— Сегодня после обеда пойдём к деду Метрею. Зима на носу, а у них наколотых дров — дней на пять. Старикам помочь надо, им ведь не под силу колоть дрова. А сын их с войны не вернулся. Дома пообедаете, переоденетесь и придёте к дому деда Метрея к трём часам. Кто не сможет, поднимите руки.Ни одна рука не поднялась. К назначенному времени у дома деда собрался весь класс. Антонина Яковлевна разделила класс на три группы: кто будет пилить дрова, кто колоть, а кто таскать домой или складывать в поленицу. Несколько мальчишек вместе с дедом обошли соседей и принесли ещё инструменты: двуручные пилы, колуны. Самые сильные — Ваня Юревич, Миша Шулбаев, Саша и Оська Уксековы — кололи дрова, шестеро пилили, остальные складывали их в поленицу. Я пилил дрова на пару с Зиной Шулбаевой. Брёвнышки были тонкие, поэтому пилить было нетрудно. Но всё равно уставали, и тогда нас сменяли другие.После работы бабушка Акулина пригласила всех отведать мёду с чаем. Кто ж откажется от такого сладкого угощения?! Ужин длился недолго, вскоре, попрощавшись с хозяевами, мы разошлись по домам….А наутро, на одном из уроков, в класс зашёл дед Метрей, в одной руке — пачка тетрадей. Обратившись к классу, он сказал:— Дорогие ребята! Хочу отблагодарить вас за помощь и дарю вам эти тетради. Мой сын до войны работал здесь учителем. Но он с войны не вернулся… А чистые тетради остались.Антонина Яковлевна раздала всем по одной тетради:— В этих памятных тетрадях будем писать чисто и красиво, без ошибок, чтоб там стояли только четвёрки и пятёрки. Договорились?Конечно, все были согласны. А на следующем уроке стали писать в них диктант по родному языку. Я начал писать — и глазам не верю: буквы расплываются. В растерянности стал глядеть по сторонам. Смотрю, Серёжка Косточаков надулся, Юлька Майтакова, раскрасневшись, прикусила нижнюю губу, Люда Шулбаева что-то бурчит, Петя Шулбаев уже на грани того, чтобы швырнуть ручку в сторону. Все перестали писать и сидели, сложив руки на парты. Антонина Яковлевна, заглянув в пару тетрадей, сразу поняла, в чём дело. Тетрадки собрали, раздали обычные, и диктант пришлось начинать заново…Лишь в старших классах я догадался: тетради от долгого лежания где-то в сыром месте сопрели, а ведь мы писали тогда ручками с перьями, обыкновенными чернилами. Но в этом конфузе вины стариков нет.А вот я виноват. До недавнего времени я даже не знал имени сына деда Метрея, не знал, как погиб он. Но знать было нужно. Совсем недавно, готовя этот материал, во втором томе Книги Памяти, где записаны имена не вернувшихся с войны, я прочитал: «Призванный Таштыпским РВК младший воентехник Шулбаев Ананий Дмитриевич пропал без вести в апреле 1944 года».
Олег ШУЛБАЕВ, Абакан