В октябре прошлого года министр здравоохранения Хакасии Наталья Коган посетила в Красноярске Федеральный Сибирский научно-клинический центр Федерального медико-биологического агентства России. Было подписано соглашение о взаимодействии в области трансплантации органов и тканей человека.
Ранее пациентов из Хакасии, нуждающихся в подобных операциях, направляли в федеральные центры Москвы и Новосибирска. Теперь появилась возможность проводить операции по пересадке донорских органов и в соседнем регионе. Чуть больше месяца назад красноярцы вновь отобрали пациентов из Хакасии, нуждающихся в пересадке почки. А недавно они провели семинары по трансплантологии для наших врачей на базе республиканской клинической больницы имени Г.Я. Ремишевской. Корреспонденту газеты «Хакасия» удалось узнать об этом перспективном направлении в медицине из первых уст.
— Первый визит в Хакасию специалистов Федерального Сибирского научно-клинического центра ФМБА России состоялся в конце прошлого года, — рассказал врач трансплантолог-координатор, заведующий отделением реанимации центра Владимир Хиновкер. — Тогда мы отобрали пять пациентов республиканского диализного центра, нуждающихся в пересадке почки. И провели им операции довольно успешно. В чём убедились лично. Каждый приезд в Хакасию — это не только отбор новых пациентов, но и мониторинг самочувствия тех, кто уже получил донорский орган.
— Кому положена трансплантация?
— В идеале всем пациентам, у которых свои почки не работают, нужно пересаживать донорские органы. Но на практике это можно сделать не каждому. Ведь существуют противопоказания к хирургическому вмешательству. За время жизни люди приобретают много сопутствующих патологий. И гемодиализ здоровья не добавляет. Хотя на аппарате «искусственная почка» продолжительность жизни увеличилась. Но пациенты «привязаны» к машине очищения крови — процедуру необходимо проводить три раза в неделю. Это отдельная длинная история, как жить с гемодиализом.
— Донорство в этом случае спасение?
— Достойная альтернатива. Люди с пересаженными органами начинают жить полноценной жизнью. Они могут путешествовать, заниматься физической культурой, хотя и вынуждены несколько себя ограничивать. Например, им не рекомендовано посещать многолюдные мероприятия, чтобы не заболеть инфекционными заболеваниями, потому что они находятся на пожизненной иммуносупрессии (ежедневно принимают таблетки, которые предотвращают отторжение донорского органа). Донорский орган никогда не станет родным для человека. При любой выпавшей ему возможности организм постарается избавиться от «чужака».
— Именно поэтому предпочтение отдаётся родственникам как потенциальным донорам?
— Это в идеальном варианте. Было бы просто замечательно, если бы родные люди могли поделиться частью себя. Но так бывает нечасто. Отдать свой орган — это поступок, проявление высшей степени любви к ближнему. Однако одного альтруистического желания недостаточно. Гораздо важнее совместимость между донором и реципиентом. А ещё пересадка проводится лишь в случае абсолютного здоровья донора. Но если человек болен поликистозом, у его родственников чаще всего это заболевание тоже есть, а значит, о пересадке и речи не идёт.
— И какой же выход?
— Во всём мире используется посмертное донорство. В России эта тема тоже весьма актуальна. Мы прикладываем много усилий, чтобы объяснить его необходимость. Умершему человеку органы не нужны, а вот тем, кто стоит в листе ожидания — необходимы, чтобы сохранить здоровье, а часто и жизнь.
— Некоторые опасаются, что врачи не будут бороться за жизнь их любимых ради того, чтобы получить печень, почки, сердце…
— Это один из наиболее часто встречающихся мифов. Донором может стать далеко не каждый, а лишь следивший при жизни за своим здоровьем, получавший полное, правильное и соответствующее стандартам лечение. Только в этом случае и при констатации смерти мозга можно говорить о передаче органов. Такие совпадения бывают крайне редко. И поэтому доноров органов очень мало. В Хакасии ещё никто не стал донором органов просто потому, что этой программы нет. И мы сегодня здесь затем, чтобы её развить. Сделать так, чтобы жители республики получали донорские органы от своих земляков.
— И как вы этого намерены достичь?
— Прежде всего мы образовываем врачей. И выстраиваем правильную технологическую цепочку, чтобы избежать ошибок. Только тогда мы сможем изъять органы у умершего и передать их готовыми к трансплантации.
— Каким специалистам вы читаете лекции по трансплантологии?
— Целевая аудитория — это реаниматологи и неврологи. Посмертными донорами становятся после тяжёлых кровоизлияний в мозг, инсультов, травм или с первично изолированной опухолью головного мозга. Если наступило состояние запредельной комы и консилиум врачей ставит диагноз «смерть головного мозга», то во всём мире это означает летальный исход, несмотря на то, что у человека бьётся сердце.
— Обязаны ли врачи спрашивать разрешение на донорство органов у родственников?
— Нет, если консилиум врачей констатировал смерть головного мозга человека. В этом случае прекращаются все реанимационные мероприятия, и умерший направляется в морг вне зависимости от того, станет он донором органов или нет.
— Вернёмся к случаям, когда родственник готов пожертвовать свою почку близкому человеку. Как скажется отсутствие органа на здоровье донора?
— Прежде чем клиника, где предполагается родственная трансплантация, примет решение о возможности данной операции, проводится тщательное исследование донора-родственника. Это нужно для того, чтобы быть абсолютно уверенными, что мы не нанесём никакого вреда его здоровью. Что оставшаяся почка справится с функцией выведения всех шлаков из организма. Неоправданные риски исключены. Гораздо чаще мы отказываем родственным парам в трансплантации, чем соглашаемся провести операцию. Хотя, к слову, первая трансплантация родственной почки в Красноярском крае произведена в прошлом году именно жителю Хакасии.
— Каков процент отторгаемых органов?
— Небольшой. Очень тщательно отбирается пара донор — реципиент. Сегодня из листа ожидания мы подбираем донорский орган тому, кому из реципиентов он больше всего подходит по лекоцитарным антителам. Самое главное — мы проверяем, нет ли риска отторжения органа у того человека, которому собираемся сделать пересадку.
— И как это можно установить?
— Разработан тест, который проводится в пробирке с помощью специального аппарата. Он позволяет установить, как реагируют имеющиеся у реципиента антитела на кровь донора.
— Много ли жителей Хакасии сегодня нуждаются в пересадке почки?
— Точную цифру затруднюсь сказать. Только на диализе состоят порядка 150 человек. В лист ожидания красноярской клиники на пересадку почки включены 13 жителей Хакасии, которые не имеют противопоказаний к операции. Этих людей отобрала наша комиссия.
— Исходя из каких критериев отбирали нуждающихся в трансплантации?
— В первую очередь из тех, кто хочет сделать себе пересадку. Есть такие, кто боится операции. Человек имеет право выбирать вариант, как лечиться. Чаще всего те, кто уже имел опыт жизни с донорским органом, готовы вновь к пересадке.
Елена ЛЕОНЧЕНКО