День Победы часто называют праздником со слезами на глазах. Но ни у кого не повернётся язык назвать праздником День памяти и скорби — 22 июня. А вот слёз в этот день достаточно, несмотря на то, что трагическое лето 1941-го уходит всё дальше и дальше.
Ещё живы участники великой битвы, живы их вдовы, их помнят близкие люди, внуки и правнуки. Но иногда случается так, что помнить и некому. Оборвалась ниточка…Вот уже более двух столетий люди восхищаются трагической историей любви и верности юной испанки Кончиты Аргуэльо, которая ждала графа Николая Петровича Резанова до самой смерти. Но кто скажет, сколько российских Кончит не увидели своих любимых… Однако ждали их и 20, и 30, и 50 лет. Жили, работали, помогали другим чем могли, растили детей (чужих) и продолжали надеяться на чудо. В монастыри не шли — да и не было тогда в России женских монастырей. Об одной такой судьбе я и хочу рассказать….Анечке было 17 лет, когда она познакомилась с молодым трактористом Костей. Дружили, ходили вместе в сельский клуб на танцы и в кино. О любви не говорили, но как-то само собой подразумевалось, что они всегда будут вместе. Но до этого Костя отслужит положенные три года в Красной армии, а Аня тем временем окончит педагогический техникум в Абакане. И будут они жить и работать в своём родном селе Толстый Мыс Новосёловского района Красноярского края: механизатор и учительница. Весной 1941 года Костю призвали на действительную службу, а Аня сдала сессию и перешла на второй курс. От любимого успела получить два письма. В первом он писал, что его направляют в пограничные войска. А во втором — что уже прибыл на место службы, в Перемышль, на границу с Польшей, что город очень старинный, был известен ещё в Древней Руси. Есть река Сан, правда, поуже нашего Енисея. Это письмо пришло 15 июня. А через пять дней началась война.Аня думала вернуться в Абакан, записаться на курсы санитарок, чтобы пойти на фронт или работать в госпитале. Но осенью 1942-го был призван старший брат, дома оставались больная мать и беременная невестка с двумя малолетними племянниками. Они слёзно молили Аню не уезжать, остаться дома. И она не смогла отказать. Вместе с другими работала в поле, фронту нужна была помощь тыла. Через некоторое время грамотную девчонку поставили в учётчицы, но всякий раз, наскоро освободившись от бумаг, она бежала на ток. И никакой это не героизм, все так работали, не считаясь со временем. И все ждали весточек с фронта. В январе 1943-го пришла похоронная на брата Семёна. С того момента Аня стала главным кормильцем и единственной надеждой и опорой осиротевшей семьи. От Кости писем не было… Фашисты рвались к Москве, и стало уже понятно, что из тех воинских частей, которые приняли первые бои на границе, едва ли кто-то остался в живых. Но, несмотря ни на что, жила в Анином сердце надежда. Может, к партизанам пробрался и там воюет. Может, где-нибудь в госпитале, тяжело ранен, ослеп, оглох. А может, и в плен угнали. У Кости в Ужуре жила бабушка, родителей у него не было, Аня узнавала: похоронка не приходила, выходит, жив. Отчаяние глушила работой и заботой о крохотной племяннице Лидочке, родившейся уже после гибели брата. Так и стало у девчушки две матери: просто мама и мама Аня.Пришёл победный май 45-го. Кончилась война. Уцелевшие в страшных битвах солдаты потихоньку стали возвращаться домой. И Аня воспрянула духом: теперь и Костя вернётся, он обязательно придёт. Вон в соседнем селе на парня похоронку получили, а он через полгода живой объявился. Потом стали поступать слухи о том, что всех, кто побывал в плену, отправили в лагеря. Значит, Костя там, отсидит и придёт. А может, его в другую страну забрали, писали же в газетах, что пленных из тех концлагерей, которые освобождали американцы, в Россию не отпускают. О том, чтобы официально разыскивать солдата, да ещё пропавшего в первые дни войны, в те годы и речи быть не могло. Да и кем была Аня для органов власти, какие у неё права? Невеста? А чем докажешь? И в военкомате никто слушать не стал, и в архивы не допустили. Ведь невеста — не вдова…В техникум Анюта больше не вернулась. Работала сначала в сельсовете, потом заведовала местной почтой. И, несмотря на недостаток мужчин, без внимания не оставалась. Красивая, молодая — всего-то 23 года. И работа чистая — не за колхозные палочки, а на государственном жалованье. Сватались к ней и молодые парни, и вдовцы. Даже уполномоченный из района предлагал руку и сердце. А она всё ждала своего Костю. Но для отказа придумывала более житейские причины. То за мамой нужно ухаживать, она плоха, уже с постели не встаёт. То невестка уехала к своим родителям, старших мальчишек забрала, а Лидочку не захотела брать, оставила ей. То говорила, что ей из техникума вызов пришёл и она поедет в Абакан, чтобы продолжить учёбу. И в конце концов женихи отстали. За Анютой же закрепилось прозвище «Блаженная». А некоторые говорили попросту: «Чокнутая»….Эту историю лет десять назад поведала мне Лидия Семёновна, девочка, которая так и осталась когда-то у мамы Ани. Рассказала, что Анна Фёдоровна до последних дней жизни (умерла она в 2003 году) сохранила твёрдый ум и отличную память, смотрела по телевизору все фильмы о войне, особенно хронику, надеялась, что, может быть, где-нибудь мелькнёт её Костя. Что в 1960-х годах они пытались хоть что-нибудь разузнать о судьбе солдата. «Считали себя обязанными перед мамой, — вспоминала Лидия Семёновна. — Муж даже съездил в краевой военкомат, но на него там только рукой махнули, мол, с ума сошёл, ты представляешь, что там творилось в первые дни войны, какая каша была. Даже о Брестской крепости только недавно узнали. Да и кто тебе этот солдат? Не отец, не дед, даже не дядя — чужой человек. …Почему меня так зацепила такая обычная, на первый взгляд, история? Может, потому, что всё меньше и меньше остаётся тех, кто помнит эту чёрную дату — 22 июня 1941-го, самый длинный день в году, и всё, что с ним связано. А может, потому, что с телеэкрана вновь и вновь звучит горькая песня испанки Кончиты:
Сколько лет в ожиданье прошло,
Ты — в пути, ты всё ближе ко мне…
Вот так и прожили свою жизнь русские девочки — не забывшие, не замужние, не солдатки, не вдовы. Российские мадонны, навсегда оставшиеся невестами.
Марина ЮРЬЕВА, Абакан