Наверняка читатель помнит все эти лихие карате-боевики, которые были так популярны в 1990-е годы. “Кровавый спорт”, “Самоволка”… Всех не перечесть да не вспомнить. Не забыты и герои тех кинофильмов: Чак Норрис или Жан-Клод Ван Дамм, которые героически крушили толпы негодяев, причем голыми руками. Многие ребята, насмотревшись боевиков, записывались в секции восточных единоборств, дабы хоть чуточку походить на своих кумиров. Наверняка эти бойцы без страха и упрека повлияли и на Александра ДМИТРИЕВА, тренера республиканской общественно-спортивной федерации киокушинкай карате. Увидев Александра Владимировича, я невольно подумал: вот здоровяк! Да только “здоровяк” оказался крайне интеллигентным и приятным собеседником. И самое главное — честным. Не боящимся говорить о проблемах своего вида спорта.
Начало
— С чего началось ваше увлечение боевыми единоборствами? Почему не хоккей, не легкая атлетика, например?
— Да я все перепробовал! (Смеется.) И в хоккей играл, и в футбол… Мальчишкой я пришел к тренеру Алексею Карамашеву. Мне тогда было лет 13 от роду. Алексей Николаевич — потрясающий человек, спасибо ему большое. Он уже тогда был в возрасте, но при этом мог сесть на шпагат, а отжимался лучше любого молодого человека! Кроме спортивной закалки он обладал даром внушения и использовал свой дар по назначению. Многие его воспитанники занимаются спортивной деятельностью.
— И все-таки — отчего именно карате?
— Вид спорта новый. Интересно было себя попробовать, посмотреть, на что способен. Плюс еще фильмов насмотрелся, всяческих карате-боевиков. В общем, повторю, начинал я у Карамашева. Именно под его руководством ко мне пришли первые успехи: стал призером на абаканских соревнованиях по карате и призером кубка Кузбасса в Новокузнецке. Алексей Николаевич вдохновил меня, дал понять — какой это прекрасный вид спорта.
В дальнейшем, правда, наши взгляды разошлись, и я ушел в другой вид спорта, коим и занимаюсь до сих пор. Стал обладателем первого дана по киокушинкай карате. Более десяти лет тренирую ребятишек.
— Успешно?
— Со стороны виднее. Пойми, в карате огромная конкуренция. Очень много школ, много бойцов. И это несмотря на то, что вид спорта не олимпийский! И в условиях жесточайшей конкуренции нам удается показывать неплохие результаты. Например, в 2009 году на четвертом Кубке мира, что прошел в Санкт-Петербурге, наш боец Роман Шамсутдинов занял третье место. В Кубке мира участвовало около 75 стран. В весовой категории нашего спортсмена — более 30 человек! Так что бронза — это успех. Тем более, на том турнире в призерах было всего два россиянина.
— Звездной болезнью ребята не страдают?
— С чего? Вид спорта не олимпийский. Это во-первых. А во-вторых, ни о каких гонорарах, ни о каких почестях от государства речи быть не может. Ребятам не с чего “ловить звезду”. Наоборот, необходимо держать марку, показывать свой уровень постоянно. Это карате. Сегодня — ты чемпион, а завтра — не понять, кто и где. Конкуренция запредельная.
О наболевшем
— Вот ты мне вопросы задаешь, а я вспоминаю свои первые тренировки. Тогда они проходили в политехническом институте. Начало 1990-х, не было Интернета, сотовых телефонов. Но мы всегда были в курсе — когда будут тренировки. Вообще, хорошее то время… До нас не доходили пагубные соблазны в виде наркотиков, модных клубов, баров всяких. И детско-юношеский спорт был на высоте. Благодаря карате мне довелось побывать во многих городах России, был и за рубежом. А в Японии я наконец-то понял, как надо воспитывать детей!
— С этого места поподробнее!
— Интересно, да? Там к детям относятся, как… к детям! А у нас…как бы помягче выразиться. У нас страна недолюбленных детей. Еду в маршрутке. Ребенок ходит по автобусу, то на одно место сядет, то на другое. А кондуктор на него орет: “Что ты шаришься, путаешься под ногами?!” А ведь ребенок ничего не сделал. В Японии такого нет. Там никогда не будут кричать на детей, если нет повода. Но в то же время японские ребятишки-каратисты набивают шишки без вмешательства родителей. Например, юный спортсмен пропустит сильный удар. Естественно, заплачет. Но родители, сидящие в зале, никогда не побегут к своему чаду. Он должен сам пересилить себя, должен выстоять, получить закалку. А что у нас? Соревнования, парнишка пропускает удар, плачет. И начинается… Из зала прибегает мамаша успокаивать своего ребенка, кричит, что мы такие нехорошие, больше ноги их в секции не будет. Если ты пришел в зал, то терпи. Сопли вытирать никто не будет.
Из Японии вернулся с громадным багажом знаний, местами изменил тренировочный процесс. Стараюсь воспитывать детей по японской технологии. Стараюсь понимать ребят, понимать то, чего они хотят. А не просто орать на них, пытаясь добиться результата.
— Игровые-то виды спорта не интересуют?
— Отчего же? Только я не понимаю — как они выживают. Сотрудник стадиона, например, при ребятах смолит сигаретку. Или тренер по легкой атлетике. С папироской в зубах объясняет воспитанникам азы своего вида спорта. Не понимаю — как тренер по футболу или хоккею через мат-перемат объясняет игрокам, как они должны двигаться по полю. Не понимаю! Для меня это нонсенс! Тренер должен давать пример! После увиденного я не могу осмыслить — за что людям начисляют зарплату? В карате же могут дисквалифицировать всю команду за поведение одного конкретного человека.
Я пару лет поработал с тренером по дзюдо. И никогда не понимал — почему заслуженный человек дико себя ведет! Нужен результат, вот он и воспитывает своих подопечных отнюдь не знанием дела, а грубым голосом. Когда на детей ругаются, кричат на них — они думают, что так и надо. А потом говорят, мол, спортсмены у нас морально ущербны, просто хамло какое-то. А вы поглядите на тех, кто их тренирует. Сразу все поймете.
Был в Казахстане — замечательный край. Когда мы приехали в Астану, то я просто рот раскрыл от удивления: красота! Нью-Йорк по фильмам помнишь? Со всеми его роскошными небоскребами… Так вот, у меня первое время было странное ощущение, что я оказался где-то на Манхэттене. Нигде не видел мусора, не довелось встретить пьяных, праздно шатающихся. А как там спорт развивается! Огромное количество спортивных объектов, где впору проводить соревнования самого высокого европейского уровня. Там ведь большие деньги в спорт вкладывают. Это у нас ситуация абсурдная: приходишь в министерство спорта, просишь помочь в организации соревнований. И не находишь должной поддержки: вид спорта не олимпийский. А то, что он популярен чрезвычайно — мало кого волнует. Виктор Струков — заместитель министра спорта — помогает чем может, всегда идет навстречу. Евгений Осадчук из того же министерства — отзывчивый человек. Но таких людей мало.
— И что, ничего нельзя добиться?
— Почему же? Можно! Ночевать у них на пороге. Тогда, может, и смилостивятся. Но ведь это тоже не выход, тренер должен тренировать, а не бегать по инстанциям. Наш вид спорта прошел государственную аккредитацию, у нас имеется лицензия на деятельность. Обидно, но некоторые “специалисты” до сих пор нас всерьез не воспринимают, мол что за вид-то такой. Ну что я могу сказать, на “дремучих” не обижаются. Киокушинкай карате признано во всем мире, оно любимо. А у нас до сих пор — чтобы вывезти ребят на соревнования, надо чуть ли не на коленях просить кого-то о помощи. Письма в администрацию нашего города никакого действия не имеют.
Без поддержки государства, работая только на энтузиазме, добиться чего-то невозможно. Самое смешное, что государство выделяет гранты, в общем, предоставляет эти самые возможности, но чиновники на местах не горят желанием нам помогать. Сколько раз просили включить нас в школу единоборств, но приходили какие-то смешные отписки.
— Подозреваю, что соревнований много, а финансов — не очень…
— Мы участвуем на турнирах Сибирского федерального округа, российских соревнованиях. Руслан Пислягин стал первым в Хакасии, в Сибири (Новокузнецк) и на первенстве России (Новосибирск). Парень перспективный, 2011 год стал годом его триумфа. Хотелось бы с ним и на первенство мира съездить: он смог бы побороться там за высокие награды.
За счет государства мы ни разу никуда не выехали. За счет спонсоров — пожалуйста. Даже Пислягину никаких премий не дали. Я принес его диплом государственного образца с подписью Мутко в минспорттуризма, они сделали копию… И все! Ну да ладно. Мы не для этого работаем.
— А сколько тренеров в вашей секции?
— Четыре инструктора, каждый помогает друг другу. Кстати, карате переводится как “пустая рука”. В нашем случае — еще и “пустые карманы”. Смешно выслушивать мнение некоторых людей: мол, работаешь тренером, значит, деньги гребешь. Человек видит, что в секции много ребят, и думает, что это масса денег. Бред.
Чтобы содержать одного спортсмена, нужны приличные средства. Фармакология, витамины, бинты, поездки… Многие родители считают, что 600 рублей за обучение карате — это ужас как много. Причем многие из этих родителей за вечер могут спустить сумму гораздо более внушительную. Деньги игнорировать никак нельзя. Но и их рабом становиться не стоит.
— Все так беспросветно, никаких плюсов?
— Плюсы есть. Когда твой воспитанник побеждает. Один американский бизнесмен сказал: “Если работать 24 часа в сутки, то тебе определенно начинает везти”. Я стараюсь жить и работать по такому принципу. Актеры говорят: “Сцена лечит”. Меня лечит спортзал. Те люди, которых спасает спорт, там и остаются. У меня есть основная работа, ведь одним карате сыт не будешь. А деньги, заработанные секцией, на эту же секцию и идут.
О пути и шарлатанах
— За годы у вас наверняка выработалось свое представление о карате?
— Естественно. Карате начинается и заканчивается уважением. Мы заставляем своих учеников ценить то место, где они тренируются, уважать своих тренеров. Когда к нам приходит новый воспитанник, он дает клятву додзекун, смысл которой — уважение к старшим и воздержание от насилия. Карате — это не метод выяснения отношений, а путь жизни и смерти. Заметь, ни один каратист нашей республики не отбывал срок. Напротив, многие ребята служат в силовых ведомствах, следят за порядком. Настоящий каратист не станет махать руками-ногами, чтобы показать, мол, какой я крутой. Спортсмен знает себе цену и применяет свои навыки только по назначению, заступаясь за тех, кто слабее.
— Тренер дает своему воспитаннику страшное оружие. А потому — должен ли быть учитель в ответе за ученика?
— Настоящий спортсмен, обладающий огромной силой, всегда знает себе цену, уверяю. Люди с гонором, которые избивают слабых — простые неудачники. Видимо, в зале самоутвердиться не могут, а потому “крушат” тех, кто ответить не в силах. Амбиций-то, как правило, у подобных недоспортсменов чересчур много. Если карате потеряет нравственность, то оно обречено как спорт. И в этом плане — да, мы в ответе за тех, кого научили.
— Вы уже отмечали, что в республике действует много секций карате.
— Да, много. В Абакане, Саяногорске, Черногорске, Таштыпе. Но знаешь, опять же непонятно, отчего некоторые до сей поры на плаву? Процветание дилетантов — так это можно назвать!
— Это как?
— Да странные люди тренерами становятся. До сих пор у нас в представлении какой-то таинственный ореол вокруг восточных единоборств, когда рукой махнул — десять человек упало замертво… Смешно, правда? А мастера эти говорят, что у них есть черные пояса. По какому виду? В карате — 130 стилей и огромное количество ответвлений. И к каждому черному поясу должен быть сертификат из Японии. Их слова легко проверить. Но самое смешное, что этим опоясанным шутам верят… Карате
— это спорт, а не волшебство. Здесь надо пахать. Гениальность — это 99 процентов пота и один процент вдохновения. А в газетах пишут: “Тренируем по последней методике рукопашного боя”. Да нет последней методики, есть адский труд спортсмена!
— Мне всегда было интересно, девушки для чего записываются в секцию?
— Танцами да вышиванием “наелись” (смеется). Взгляни на большинство парней, на их поведение! Вот и приходится девушкам в плане самообороны карате заниматься. Правда, и тут без смешных ситуаций не обходится. Мне отец одной девушки говорит, мол, моя дочь не будет ходить на занятия. Отчего так, спрашиваю. “Она больше любого пацана в классе отжимается. Не хочу, чтобы Шварценеггером стала”. М-да, всякий бред выслушивать приходится. Лично я не видел ни одной шкафообразной девушки-каратистки.
Девчонки занимаются восточными единоборствами, чтобы быть в форме, получить навыки самообороны. И занимаются довольно успешно!
— Вы уже сказали о нравственности в карате. Какие еще есть важные составляющие?
— Должна существовать соревновательная практика. Единственный вид спорта, по которому нет соревнований, — это айкидо. А если вам говорят, мол, у нас такой вид спорта волшебный, мы не можем соревноваться, мы смертельно опасны… Смейтесь в лицо “кудеснику”, сказавшему это!
Необходимо подходящее место для занятий. Наши тренировки проходят в абаканских школах №№ 11 и 26. Занимается около сотни детей, возраст которых — от пяти лет. И еще огромная толпа желающих. Которых мы не можем принять, к сожалению. Условия не позволяют. Сам понимаешь, школьные спортзалы — это не совсем то место, где стоило бы тренироваться, они соответствуют требованиям на 20 — 30 процентов. Но и из такого зала можно выпустить отличных ребят. Главное — не должно быть равнодушия.
У наших тренеров нет вредных привычек. Вы не застанете их за распитием пива, с сигаретой в зубах. Нет такого и не будет! Кроме того, тренер должен быть практиком, чтобы донести что-то до молодежи. Мы многим жертвуем, чтобы воспитанники чего-то добились. Дома мне нередко говорят: “Может, ты лучше в спортзале жить будешь?”
— Обидно?
— Стараюсь сглаживать углы. Карате — это моя первая любовь — и никак иначе.
— Есть еще “странности” профессии?
— Странные родители. Бывает, приходят и говорят: “Даем вам много денег, сделайте из моего ребенка чемпиона”. Я отказываюсь. Я ведь не знаю, есть ли у человека задатки высококлассного спортсмена! Может, он в хоккее состоится, футболе или легкой атлетике! Но не в карате. А родители обижаются, думают, цену набиваю.
Вот я сколько негатива излил. Может показаться, что все плохо. Ни в коем случае. Я свято верю, что наш вид спорта ждет большое будущее. А что до негатива, я привык говорить правду, какой бы неприятной она ни была.
— А что для вас счастье?
— Когда радуется и улыбается моя дочка, когда мои спортсмены становятся победителями. И когда дома пахнет пирогами.
— Любовь к карате дочке по наследству передалась?
— Не хочу делать из своего ребенка последователя. Бывает, дочка (ей пять лет) надевает перчатки: “Папа, поиграем в карате”, — кричит и нещадно гоняет меня по квартире. Если захочет, будет заниматься. Но тренером для нее стать не готов. Я ведь буду многое ей прощать, не смогу быть жестким. А это не совсем хорошо.
Сергей ВЛАСОВ