Сегодня свой 90-й день рождения встречает известный хакасский врач, давний друг нашей газеты Клара Романовна Кызласова.
Её по-молодому звонкий голос с утра бодрит лучше хвалёного чая: «Вера, я разбирала архив!..» И я — ушки на макушке — уже предвкушаю удовольствие от рассказа Клары Романовны о проведённой работе. И улыбаюсь, заранее зная, что предлагаемый ею материал, конечно же, будет интересен нашим читателям. Ведь он из того уникального семейного архива, который ценен свидетельствами деда Клары Романовны — предпринимателя, писателя Витольда Домениковича Гурницкого, записями её отца — просветителя, организатора кооперативного движения в Хакасии Романа Афанасьевича Кызласова, и письмами старшего брата — выдающего российского историка и археолога Леонида Романовича Кызласова. Что ни имя — личность. Причём блестяще владевшая пером. Например, дед-поляк, нашедший свою судьбу на хакасской земле, в назидание не только внукам, а всем нам оставил очерки, полные любви к обретённой родине, Кызласов-старший — дневники, потрясающие точностью наблюдений за событиями, происходившими в 1920-е годы, и страстным желанием строить будущее. А сын, сын его великий оставил нам целую историю — историю Хакасии, «собственноручно выкопанную лопатой». И сейчас, оглядываясь назад, понимаешь, что немало славных публикаций, связанных с этими именами, а по сути, с историей Хакасии, могли бы и не дойти до наших читателей, если бы не Клара Романовна. Её кропотливая работа — а каждый листочек, даже с мимолётными записями, изучен вдоль и поперёк — продиктована не только желанием сберечь дорогие имена, но прежде всего готовностью дарить нам драгоценные свидетельства былых времён, актуальные и сегодня. Впрочем, Клара Романовна никогда, даже в почтенном возрасте, не ограничивала себя лишь этой работой. В силу общественного темперамента, а главное, высоконравственной жизненной позиции. В 1988 году эта замечательная женщина и её единомышленники, чьи отцы были расстреляны в годы большого террора, начали работу по возвращению людям, репрессированным в Хакасии, честного имени. Изучение архивных документов давалось непросто. С пыльных страниц протоколов допросов словно вставали мученики, пытавшиеся доказать свою невиновность. «Мы были настолько подавлены всем этим конвейером расстрелов, что в конце дня пили валерьянку», — вспоминает Клара Романовна. За два года группа седовласых сподвижников составила картотеку на две с половиной тысячи реабилитированных граждан. И это была та основа, на которой в 1991 году начала строиться многотрудная деятельность общества «Мемориал» во главе с Николаем Степановичем Абдиным. Он любил повторять: «Как хорошо, что у нас есть три Клары». Клара Георгиевна Бытотова, Клара Михайловна Шаламова-Торосова и Клара Романовна Кызласова — личности крупного калибра, они с честью выполнили долг своего поколения перед памятью отцов. Не отреклись от них, как, бывало, иные — наоборот, унаследовали всё лучшее. Прежде всего совесть. Да, именно совесть определяет мысли, чувства, поступки дорогого мне человека. И сейчас, спустя годы знакомства, могу признаться, что в непростые моменты я привыкла возвращаться к запавшим в душу словам Клары Романовны. Они силы дают. «Сегодня можно слышать: хватит о тридцать седьмом годе! Почему? Правды не может быть ни слишком много, ни слишком мало». Или: «Мне было уже тридцать лет, когда поступила в Красноярский мединститут. Пока поднимала на ноги младшего брата Женю, растила собственных детей, я могла лишь мечтать об учёбе. И благо, что в «оттепель» разрешили принимать в вузы работников со средним специальным образованием вне конкурса. Это был мой последний шанс стать врачом». Такой шанс даётся каждому, но по уму распорядиться им может лишь тот, кто нашёл своё призвание в жизни. Так что пример фельдшера с десятилетним стажем — и сегодня многим наука. Днём студентка училась, ночами дежурила в роддоме, чтобы было на что жить её маленькой семье. И никакого нытья — наоборот, оптимизм. Благодаря детям даже учёба превратилась в игру: завели «экран успеваемости», где отмечали, кто сегодня на «черепахе», а кто — на «ракете». Вот так втроём отучились и в 1963 году вернулись в Хакасию. По распределению — в Усть-Абакан. Первый рабочий день Кларе Романовне не мог не запомниться: «Дочка с сыном на крылечке больницы с чемоданчиками остались, а я сама пошла на «разведку». Только познакомилась с главным врачом Галиной Яковлевной Ремишевской, как в её кабинет влетела акушерка: «Женщина помирает!» А Ремишевская ей: «Спокойно, вот у нас гинеколог». Сразу в операционную, к больной, у неё при родах обнаружилась несвёртываемость крови. Времени хватало только на то, чтобы сделать прямое переливание. К счастью, у роженицы и у меня кровь оказалась одной группы.Когда на крыльцо к детям вышла с забинтованной рукой, они удивились: «Мама, ты что, поранилась?» В тот же день Галина Яковлевна освободила нам свой кабинет для житья, а сама ушла на «подселение» в бухгалтерию. Потом мне дали комнатку, и на первую же зарплату купила две кровати с панцирными сетками. С детьми несла их на руках, за что получила нагоняй от главврача: вещи можно было просто перевезти…»
Но эта привычка — тащить всё на себе, быть в ответе за собственную врачебную практику, а потом и за работу всего коллектива Абаканского родильного дома — стала натурой человека. Клара Романовна жила работой. И коллектив роддома, помогавший в семидесятые — начале восьмидесятых годов ковать семьям счастье, был под стать. «Профессионалы чистейшей воды! Им не надо было растолковывать, что такое милосердие и сострадание к больным». Такие выкристализованные временем слова о коллегах, право же, дорогого стоят. Ведь они сказаны человеком, который понимает жизнь как служение людям.
Вера САМРИНА