“Одна из стел… вся исписана неизвестным письмом”
В начале экспедиции Д.Г. Мессершмидт имел троих помощников: переводчика П.М. Краца, Ф.И. Страленберга (Табберта) и рисовальщика К.Г. Шульмана, приходившегося племянником последнему.
30 марта 1721 года Мессершмидт со спутниками прибыл в Томск. А 5 июля, оставив в этом городе для работы Страленберга, экспедиция отправилась дальше. На трех стругах по реке Томь добралась до Кузнецка и через несколько дней продолжила путь к устью реки Балыксы. Оттуда, погрузившись на 14 подвод, она через Томь, горы и реку Теренсу вышла в верховье Уйбата и к 6 сентября достигла его устья. Вновь пересев на лодки, Мессершмидт с помощниками неделю спускался вниз по Абакану и Енисею и 12 сентября прибыл в Абаканский острог.
В долине реки Уйбат экспедиция открыла большое число древних курганов, в том числе оригинальные стелы со скульптурными изображениями и фантастическими масками. “Одна из стел с маской была вся исписана неизвестным письмом, очень похожим на германские руны”.
Эта находка Мессершмидта впоследствии стала одним из самых знаменитых памятников древнетюркской письменности. С конца XIX века стела находится в Минусинском музее (инвентарный номер 8). Там же (под номером 12) хранится и другой памятник, обнаруженный Мессершмидтом в местности в междуречье Теси и Ербы позднее — в январе 1722 года. К тому времени в составе экспедиции вновь работал Ф.И. Страленберг.
Надо сказать, что и томский период оказался для него насыщенным: исследователь вел дневник, собирал в окрестностях Томска материалы по географии, этнографии, истории, археологии, народной медицине. Занимался и картографией, непрерывно дополняя и исправляя составленную еще в Тобольске карту Сибири.
4 ноября 1721 года Страленберг записал в дневнике: “Я ежедневно работаю над картой и получил хорошие сведения от одного казака из Кузнецка”.
После вызова Мессершмидта 29 ноября Страленберг на шести санях выехал к нему в Абаканский острог в сопровождении двоих денщиков и троих служилых казаков. На место он прибыл поздним вечером 22 декабря. Благодаря публикациям Ф.И. Страленберга, а также З. Баера второе каменное изваяние, найденное в январе 1722 года, стало широко известным в Европе.
Всего же начиная с XVIII века, как пишет известный тюрколог И.В. Кормушин в своей работе*, в бассейне Енисея от Тувы до Минусинской котловины, главным образом на территории современной Хакасии, обнаружено свыше 150 памятников тюркского рунического письма.
Несмотря на то, что обобщающий труд С.Е. Малова “Енисейская письменность тюрков” вышел еще в 1952 году, пока еще нет сводного атласа енисейских памятников рунического письма. Однако же в “Атлас орхонских памятников”, который вышел в Астане в 2005 году на казахском языке, а год спустя — и на русском, вошли памятники первого Тюркского каганата (545 — 630 гг.) и второго Восточно-тюркского каганата (682 — 744 гг.). Начало же изучению тюркской рунической письменности положили памятники с письменами, обнаруженные Мессершмидтом.
Следует отметить, что в сентябре 1721 года в Абаканском остроге Мессершмидту был подарен обломок бронзового зеркала, найденного кладоискателями в одном из курганов и разбитого ими при дележе добычи. По краю изделия исследователь обнаружил уже знакомые тонко прочерченные знаки, которые он видел на Уйбатском памятнике. Поэтому И.Л. Кызласов пишет о трех памятниках древнетюркской письменности, обнаруженных экспедицией Мессершмидта в Минусинской котловине.
В январе 1722 года Д.Г. Мессершмидт и Ф.И. Страленберг на берегу Енисея впервые на территории Сибири раскопали с научно-познавательной целью курган раннего железного века. Художник К.Г. Шульман сделал рисунок раскопанной могилы. Целью ученых было узнать, “каким образом эти язычники в старину устраивали свои могилы”.
Д.Г. Мессершмидт стремился приобретать вещи у бугровщиков. Один из них предложил “красивую могильную серебряную, позолоченную чашечку с изящно высеченными на ней листьями”, но из-за высокой цены путешественник не смог ее приобрести. Хотя считается, что Д.Г. Мессершмидту “не удалось добыть ничего курьезного”, собранная им коллекция представляла большую историко-культурную ценность. Сами предметы до настоящего времени не сохранились, но они известны по рисункам. Среди них были типичные для тагарской культуры оленные бляшки, таштыкский керамический сосуд, шумящие подвески, бляшка с изображением двух фениксов, накладка с изображением кошачьего хищника, относящиеся к эпохе средневековья. Значительный интерес представляет серебряный сосуд с изображением сцен охоты всадников с луками и ловчей птицей, найденный на Енисее и известный по рисунку, сделанному Мессершмидтом.
Экспедиция пробыла в Абаканском остроге до 15 февраля 1722 года. Затем путешественники на 16 санях отправились вниз по льду Енисея в Красноярск. Летом они вновь намеревались вернуться в Минусинскую котловину, так как ее изучение не было завершено.
О чем поведал дневник
Из Красноярска научная экспедиция совершала поездки на север. Так, 20 февраля 1722 года в дневнике записано**:
Затем поехали по Енисею на северо-восток. [ … ] Мы слышали, что тунгусы, которые живут на р. Ангаре, разукрашивают свои лица, парни продольными линиями, а женщины всякого рода круглыми фигурами. Делают они это в детском возрасте с помощью проволоки, которую пропускают через кожу, оставляя ее в ней некоторое время, и когда это место распухнет или загноится, проволоку вытягивают, и это место остается синеватым.
[ … ] Татары, которые живут на
р. Мана, говорят на своем собственном языке, который называется котовским (наверное, качинским. — прим. авт.).
А камасинский язык — это особый язык, на нем говорят татары на р. Уде.
Повторную поездку в Минусинскую котловину экспедиция совершила с 13 мая по октябрь 1722 года. Вот фрагменты некоторых записей из дневника:
18 мая 1722 г.
Вплотную к реке Кача некоторые татары вспахали то здесь, то там маленькие кусочки земли, где они сеют ячмень для ячменной муки или курмача, что составляет их обычную пищу. Курмач они жарят или варят с другими блюдами или едят отдельно. Курмач они приготовляют следующим образом: берется лучший ячмень, чистится и моется, затем сушится, они его жарят либо на железных или глиняных сковородах, причем тогда отделяется скорлупа. Едят его так в сухом виде из руки или превращают жженый ячмень в муку. Примешивают в мясо, рыбу, кладут в коренья, которые они варят, а именно, кандык, сарану, пионы и т.д.
Валентина ТУГУЖЕКОВА,
директор ХакНИИЯЛИ, профессор, доктор исторических наук
Абакан
(Окончание следует)